Памятники русской архитектуры и монументального зодчества

Кроме скучной привязки деталей архаичного декора к плохо скомпонованным объемам (храм Разрытовского монастыря (№ 214), церкви в Страшевичах, Клетне (№№ 222, 223), Далисичах (№ 226), Колюдах (№ 227)) возникают новые стилистические ответвления. В частности, более цельно проявляются архаизирующие тенденции, не связанные с официальной религиозной модой на русские допетровские формы. Так, Никольская церковь в Злынке (№ 228) напоминает постройки нарышкинского барокко, Спасо-Преображенский храм в Новозыбкове (№ 232) и старообрядческая церковь в Елионке (№ 233) — украинское зодчество рубежа XVII—XVIII вв., Покровская церковь в Злынке (№ 218) — произведения классицизма.

В других постройках — с подчеркнутым нагнетанием декоративных форм — угадывается стремление к лучшей читаемости объемно-пространственных композиций (храм в Чуровичах (№ 213), усыпальница Искрицкой в Сураже (№ 221), часовня у Рождественско-Никольской церкви в Новозыбкове (№ 212)). В целом только церковь в с. Ивот (№ 225) и надвратная часовня в Клинцах (№ 235) оказались на уровне передовой русской архитектуры своего времени. Остальные церковные сооружения в большей или меньшей степени отражают провинциальную инертность (стилизаторские сооружения в духе второй половины XIX в.) или упорно воспроизводят удачные архитектурные приемы XVIII в. (барокко и классицизм в колокольнях и храмах с крупными восьмериками).

Местная архитектура сохранила приверженность к центрическим схемам плана. Правда, в постройках со сложным периметром центричность ощущается плохо. Механическая комбинация ортогоналей часто подменяет пространственный синтез форм (Чуровичи (№ 213), Елионка (№ 233)).

В храмовую архитектуру возвращается пятиглавие (церкви в Чуровичах (№ 213), Елионке (№ 233), Баклани (№ 236), Спасская церковь в Новозыбкове (№ 232), надстройка храма в Лыщичах (№ 231)). Это указывает на то, что местная архитектура, увядшая за вторую половину XIX в., стала возвращаться к эмоциональной приподнятости и сложности образов.

Более разнообразными становятся и колокольни. Примитивные комбинации кубических ярусов (Витовка (№ 220), Яловка (№ 217)) остаются в меньшинстве. В колокольнях возрождается контрастное сопоставление объемов, мало свойственное местной архитектуре с 1830-х годов (Страшевичи (№ 216), Покровская церковь в Злынке (№ 218)). С большим опозданием (если судить по уцелевшим памятникам) в местном зодчестве появляется тип массивной колокольни, распространенной в столицах и в центральной России в эпоху стилизаторства (Лыщичи, № 231).

При продолжающемся разнобое форм весьма распространенным мотивом остается шатер. Фактически он был заново занесен на Брянщину стилизаторством, которое во многом опиралось на проекты Тона. Шатер завершает храмы самой разной конфигурации, (церкви в Страшевичах (№ 216), Баклани (№ 236) и Разрытовском монастыре (№ 214), церковь и часовня в Клетне (№ 222, 223)), но почти нигде не становится монументальной доминантой в общей композиции здания (исключение — усыпальница Искрицкой в Сураже, № 221).

Несмотря на черты ретроспективности в местном церковном зодчестве начала XX в., трехапсидность появляется всего лишь в двух постройках — и то, скорее, как мотив для обогащения объемно-пространственной композиции. В каменной церкви Спаса на Гробах в Брянске (№ 219) апсиды приделов созвучны не только главному алтарному выступу, но и полукружиям у северной и южной стен четверика[338]. Эти придельные апсиды мешают воспринять центрическую основу плана, которая перестала отвечать эстетическим запросам современников, но по инерции сохраняется во многих позднейших храмах с громоздкой или хаотичной группировкой объемов. В другом памятнике — деревянном храме в Далисичах (№ 226) — угловые граненые выступы придельных алтарей помогают сделать более цельной маловыразительную объемно-планировочную схему. Этот прием аналогичен включению граненых вставок в углы планировочного креста у церкви в Елионке (№ 233).

Краткий обзор типологической эволюции с конца XVII в. по начало XX в. дополним наблюдениями о возможной корреляции отдельных форм и некоторых региональных особенностях церковной архитектуры на Брянщине.

Допетровский декор встречается в зданиях конца XVII и начала XVIII в. очень редко. «Нарышкинские» формы почти так же нехарактерны для Брянской области. После XVII в. памятники с ними группируются в основном на северо-востоке и на юго-востоке исследуемой зоны. Последние отзвуки «нарышкинского» убранства встречаются в памятниках Брянска и Севска — наиболее крупных и административно важных городов данного региона. Эти формы воспринимаются как приобщение к архитектуре Москвы в последний период ее столичного могущества.