Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

К «Истории английских королей» примыкают три книги «Новой истории», охватывающие события с 1135 по 1142 г. Ценное как свидетельство современника о беспокойной эпохе правления Стефана и Матильды, это сочинение чисто хроникального характера в литературном отношении менее интересно.

Среди современников и более поздних писателей авторитет Вильяма Мальмсберийского был достаточно велик, о чем свидетельствует обилие списков и цитат из его «Истории», которой пользовались Гальфред Монмаутский, Матвей Парижский, Ральф Дикетский, Гервазий Кентерберийский, Симеон Дургемский и др.

ИСТОРИЯ АНГЛИЙСКИХ КОРОЛЕЙ

[О Герберте Орильякском]

(Книга II)

167. Сильвестр[426], он же Герберт, — о ком, мне думается, не будет нелепым написать то, что передается из уст в уста, — происходил из Галлии, с детских лет воспитывался в монастыре Флёри; позже, когда он достиг пифагорейского распутья, то из отвращения ли к монастырской жизни, или одержимый жаждой славы, он бежал ночью в Испанию, намереваясь выучиться у сарацин главным образом астрологии и другим наукам подобного рода... Итак, пребывая у них, как я сказал, Герберт удовлетворил свое желание... Там он узнал, что предвещает пение и полет птиц; там постиг искусство вызывания теней умерших; там, короче говоря, овладел всем тем, что, вредное оно или полезное, может возбуждать человеческое любопытство; ибо о законных науках — арифметике, музыке, астрономии, геометрии и говорить незачем; он усвоил их настолько, чтобы показать, что они ниже его таланта, и возобновить с большим усердием в Галлии, где они давно уже потеряли всякое значение. Несомненно, он первый, кто, принимая от сарацин абаку[427], составил правила, которые едва были поняты даже попотевшими над ними абацистами. Он поселился у одного философа этой секты, чье расположение стремился снискать сначала щедрой платой, потом обещаниями. Сарацин не отказывался продать свои знания; часто занимался с ним, беседовал то о серьезных вещах, то о пустяках, давал ему переписывать книги. Однако была одна книга, содержащая в себе все его знания, которой Герберту не удавалось добиться никакими средствами. И он воспылал желанием овладеть этой книгой во что бы то ни стало, ибо «все, что запретно, влечет; того, что не велено, жаждем»[428]. И вот он принялся умолять сарацина именем Бога, упрашивать ради дружбы, предлагал ему много денег, обещал еще больше. И когда у него ничего не вышло, подстроил ночную ловушку. Напоив его вином, с помощью его дочери, с которой завязал дружественные отношения, он выкрал лежащую под подушкой книгу и бежал. Прогнав сон, сарацин бросился вслед за беглецом по знакам звезд, в знании которых был искушен. Беглец, оглядываясь, обнаружил опасность с помощью того же самого знания, и спрятался под деревянным мостом, который был поблизости. Ухватившись за брус, он повис так, что не касался ни воды, ни земли[429]. Таким образом, рвение преследователя было напрасным, и он возвратился домой. Тогда Герберт, прибавив шагу, вышел к морю. Там, заклинаниями призвав дьявола, он поклялся, что будет всегда в его власти, если он защитит его от того, кто снова гнался за ним, и переправит через море. Это и было сделано.

Кто-нибудь, быть может, сочтет, это просто выдумкой, потому что люди имеют обыкновение подрывать славу ученых, обвиняя человека, выдающегося в каком-либо искусстве, в сговоре с дьяволом...

168. ... При содействии дьявола Герберт жадно ловил свою фортуну, так что ничего, что однажды замыслил, не оставлял невыполненным. Предметом его алчности стали даже сокровища, некогда спрятанные евреями, которые он открыл в груде развалин с помощью некромантии...

169. Как Герберт открыл сокровища Октавиана