Памятники средневековой латинской литературы X-XII веков

«Бегство узника»

Латинская поэма «Бегство узника» стала известна с 1834 г., когда Якоб Гримм нашел ее в двух рукописях в Брюссельской библиотеке. Латинское ее заглавие звучит экзотично своими грецизмами: «Ecbasis captivi per tropologiam», приблизительно: «Исшествие плененного, описанное через аллегорию». Имя автора остается неизвестным, и датировка поэмы до сих пор является предметом споров.

Аллегорический смысл поэмы раскрывается в ее прологе. Монах, находящийся в монастырской темнице, по-видимому, за какую-то серьезную провинность, решает заслужить прощение, сочинив поэму о своей судьбе. Он изображает ее в повести о том, как в предпасхальную субботу 812 г. некий теленок бежал из родного хлева, чуть не погиб в пещере волка, но спасся благодаря своевременному приходу своих родителей, быка и коровы, с целым войском животных, во главе которых стоял лис, исконный враг волка. Поэма заканчивается освобождением теленка, казнью волка и несколькими стихами эпилога «от автора».

В поэме есть некоторые исторические и географические намеки на время и место ее создания. Исторические намеки, к сожалению, недостаточно ясны: упоминаются имена германских императоров Конрада и Генриха, но неясно, подразумеваются ли Конрад I (911—918) и Генрих I Птицелов (918—936) или Конрад II (1024—1039) и Генрих III (1039—1056). Ранние комментаторы поэмы (Фойгт и Царнке) придерживались первого мнения и поэтому относят поэму к X в., другие (Штреккер и Триллич) — второго мнения и датируют поэму серединой XI в. По-видимому, это мнение более исторически обоснованно: 1) Речь идет о предписанном Генрихом «замирении» и запрещении войны и убийств в праздничные дни, а этот факт известен относительно Генриха III; 2) Генрих III был еще при жизни Конрада II его соправителем и заместителем, что отражено в поэме в образе разумного, благородного и благочестивого барса, которого больной лев назначает своим соправителем; 3) упоминаются родовые наследственные замки феодалов, владение которыми закрепляется королевскими грамотами, что в X в. было еще неупотребительно.

Более надежны данные географические: местом действия являются пастбища и леса Вогез, а местом написания поэмы — монастырь св. Эвра в Туле возле Вогез («теленок» сам называет себя «безбородым юнцом, беглым монашком и? Туля»). Упоминаются реки Маас и Мозель и их рыбные богатства и даже приток Рейна, ручей Рабадо. Автор поэмы — немец (в латинском языке встречаются германизмы), не симпатизирующий «западным франкам».

С чисто литературной точки зрения поэма «Бегство узника» интересна в двух отношениях: во-первых, она является первой дошедшей до нас литературной обработкой народного «животного» эпоса, впоследствии пышно расцветшего в XII—XIII вв. во фламандских, французских и немецких вариантах, переделках и обработках; во-вторых, в ней впервые употреблен — еще довольно неискусно — литературный прием так называемого рамочного повествования: в основную повесть (названную исследователями «внешней») вдвинут длинный рассказ волка о причинах его вражды с лисом, тянущейся уже в течение трех поколений («внутренняя» повесть). Ход распри изложен очень подробно, попутно рассказано об излечении больного короля-льва, о пире по поводу его выздоровления, о песнях менестрелей — соловья и попугая, о выборе соправителя; общим стержнем рассказа являются коварные замыслы лиса.

Целеустановка и тенденция поэмы не совсем ясны. В ней, несомненно, имеется момент сатиры, но неясно, против кого она направлена: против светского общества или против духовенства. Вернее всего, эта неясность проистекает из контаминации «внешней» и «внутренней» повести. В истории злоключений теленка насмешкам и осуждению подвергается монах-волк, на словах отрекающийся от земных благ, на деле же собирающийся полакомиться телятиной и дающий своему сателлиту-ежу рецепты для ее изготовления. Во «внутренней» же повести (о пире у льва) подвергается критике придворное общество с его интригами жадных феодалов, со стремлением к роскошной жизни, безделью и обжорству. Попытки приурочить образы отдельных зверей к определенным историческим лицам не привели к надежным результатам.

Поэма написана довольно неуклюжим гексаметром с леонинской системой рифмовки, точному переводу не поддающейся. Имеется много стихов, целиком перенесенных из античных поэтов, и христианских поэтов раннего средневековья.

В «эпилоге» автор говорит, что его поэма состоит из 1170 стихов, в обеих рукописях же число стихов больше — их 1224, т. е. лишних стихов 54 (ясно наличие интерполяции). Наиболее вероятно предложение Э. Фойгта считать интерполяцией песню менестрелей во «внутренней» повести (религиозную песню о распятии Христа, по содержанию не связанную с темой королевского пира, — ст. 852—905 — как раз дают 54 стиха). Менее вероятно предложение Триллича считать добавленным пролог: в нем 68 стихов и он органически связан с эпилогом.

БЕГСТВО УЗНИКА (аллегория)