[«Младший» король готовит для «старшего» короля и его свиты подарки — драгоценности, диковинных зверей; для его светских спутников — коней и дорогое оружие; для духовенства — много золота. Щедро награждены Руодлиб и его спутники по посольству.]
Все приготовив подарки, король удалился на отдых,Но приказал известить, когда его гость пробудится.Сам же велел, отдохнув, чтоб мула ему оседлали,С малою свитой, верхом, он в лагерь гостя поехал.Там, спеша, сбежалось к нему немало народа,Сам же король усадил его рядом с собою любезно.Младший промолвил: «Меня удостой своим посещеньем,150 Скромных подарков моих, я надеюсь, ты не отвергнешь;Тех, кто приехал с тобой, я тоже к себе приглашаю».«Так пусть и будет», — ответил король, и оба расстались.Старший король пригласил к себе своих приближенных,Возле себя усадил и такое им дал наставленье(Было в привычках его, что просьба равнялась приказу):«Каждый из вас свою честь пусть ценит выше подарков,Пусть ни один не возьмет того, чем король вас одарит.Думать не должен никто, что вас привлекает нажива.Как поступлю я, глядите и так же, как я, поступайте».160 Все пошли с королем и приняты были с почетом.Трижды чаша вина их всех кругом обходила.Младший король попросил гостей идти за собою.Он их привел на широкий лужок, обнесенный оградой;Там стояли столы, а на них громоздились подарки;Возле в роскошном убранстве стояли на привязи кони,Были и мулы и много верблюдов огромного роста,Тридцать онагров стояло, уже укрощенных и смирных:Львы, наводящие ужас, и подле них леопарды,Рысь прикована крепко была золотою цепочкой,170 Связаны были друг с другом большой павиан и мартышка,Два близнеца-медвежонка играли в забавные игры,Пять прирученных птиц, человеческой речью владевших:Ворон, скворец, попугай и сорока с болтливою галкой.Молвил король: «Это все для тебя, досточтимый владыка,Эти дары — духовенству, а эти — его подчиненным.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .202 Старший король, на подарки взглянув, оценил их высоко.Молвил дарителю: «Слишком они изобильны и пышны.Мы не хотим, чтобы ты понес столь тяжелый убыток.Добрую волю твою принимаю я вместо даренья;Двух близнецов-медвежат я возьму — они славно играют,Дочке моей передам от тебя я скворца и сороку;Но благодарность тебе воздаю, как если бы принялВсе я, но я не хочу, чтоб епископов, графов, придворных210 Ты одарял; лишь аббатам, коль хочешь, и скромным монахамМожешь дарить — я не спорю — тебе это все возместится.Всю свою жизнь ведь они посвятили всевышнему Богу,Ночью и днем за тебя молитвы возносят усердно,То, что подаришь ты им, принесет самому тебе радость.Сильных же мира сего осыпать не позволю дарами».Он умолчал — а быть может, забыл — об епископских служкахИм потихоньку вручили дары, их всех осчастливив.Против запрета король никого б наградить не решился,Да и никто бы не взял ни большого, ни малого дара.220 Вот поцелуем прощальным уже короли обменялись,Молвив друг другу «прости»; и оба домой возвратились.Только успел Руодлиб вернуться к себе, как нежданноВестник прибыл к нему с известьем от матери милой.Радостно принял его Руодлиб, вопрошая: «Скажи мне,Как моя мать — здорова ль она и как ей живется?»Вестник ответил: «Жива и здорова; тебе посылаетЭто письмо; ты больше поверишь ему, чем рассказу».Взявши письмо, пригласил к себе Руодлиб грамотея;Тот, прочитавши, сказал: «Вот, думаю, вкратце в чем дело:220 Все, кому ты служил, к тебе теперь благосклонны;Просим тебя возвратиться, грустим, что тебя потерялиМы на столь долгое время; ведь ты удалился в изгнанье;Сколько вражды и нападок терпел ты всегда непрерывно!Край свой покинул родной и надолго ушел на чужбину,Знаем, что даже и там перенес трудов ты немало.Горько мы сетуем все, всякий раз, как придется собратьсяНам для общих решений, порой — по судебному делу:Нет никого среди нас, кто мог бы сравняться с тобою,Дать разумный совет, судить справедливо и честно,240 Стать защитой вдовиц и опорой сирот малолетних,Если стяжатели их угнетают, чиня им обиды;Жалобно стонут они, этот гнет вынося нестерпимый.Тех, кто с тобой враждовал, теперь ты уже не увидишь:Кое-кто умер из них, другие калеками стали;Нынче нет никого, кто с тобою бы распрю затеял.Милый, вернись поскорей, мы ждем твоего возвращенья.Прежде всего мы должны и сами с тобой помириться,Все возвратить, что у нас заслужил ты верною службой,Ты ведь, себя не жалея, за нас бросался в опасность».260 Ну а в конце твоя мать от себя письмо прилагает:«Вспомни, мой сын дорогой, о родной своей матери бедной;Знаешь ведь ты, что, когда ты дом свой покинул, осталасьВ нем неутешной она и дважды стала вдовою:После отца твоего и после тебя, мой родимый.В дни, что со мною ты был, облегчал ты все мне заботы,Но ты уехал, и мне остались лишь тяжкие вздохи.Все ж я решила тогда терпеливо нести что угодно,Лишь бы тебе удалось в безопасности жить на чужбине,Лишь бы избавился ты от врагов столь жестоких и мощных.260 Ныне конец им пришел — либо сгибли, либо калеки.Сын мой милый, вернись, положи конец моей скорби!Ты возвращеньем своим не только сородичам близкимРадость вернешь, но и всем, кто в нашем краю обитает».Рыцарь все эти слова с великой радостью слушал,Но материнская речь залила ему очи слезами.Слух о посланье разнесся повсюду, и лучшему другуРыцаря он причинил несказанно безмерное горе,Да не ему одному; среди всех его подчиненныхТолько и толков было о том, как жаль с ним расстаться.270 Все говорили, что ввек не видали подобного мужа,Верности, чести такой и столь безупречного нрава:Ведь никому он вреда не нанес, но всем был полезен.Те лишь, кто знал, какие труды он несет ежедневно,«Диво ль, — сказали, — что здесь ему жизнь показалась нелегкой?Много ли он заслужил? Живет он совсем небогато:Пища, одежда — и только, а больше награды не видит.Служит, однако, он крепкой опорой всему государству».С лучшим другом своим к королю отправился рыцарьИ, представ перед ним, к нему с мольбой обратился:280 «Если б осмелился я, если б знал, что не будешь в обидеТы на меня, я б тебе рассказал, что меня угнетает».«Ну, говори же, — король отвечал, — помогу я охотно».Рыцарь упал к ногам короля и обнял их, целуя,После, поднявшись, сказал, запинаясь, со вздохом тяжелым:«То, что печалит меня, король пусть сам прочитает!»В руки он дал королю посланье из края родного;Молвил король, прочитав: «Да, меня это очень печалит.Если ж исполнят князья все то, что тебе обещают,Мой совет — возвращайся домой, не раздумывай долго.290 Матери ж нежное слово сильнее трогает сердце;Разве противиться можно тому, чтобы ты к ней вернулся,В горе утешил ее и на радость сородичам многим,Жаждущим видеть тебя, в своем доме стал господином?В путь собирайся, когда пожелаешь; лишь эту неделюСроку нам дай, чтоб могли, не спеша, мы обдумать спокойно,Как нам, тебя наградив, отпустить с достойной оплатой.В полную меру ты нам послужил и верой и правдой;И не забвенью предать, а запомнить нам подобает,Как ты не раз свою жизнь подвергал опасностям грозным,300 В битвах сражаясь за нас, за народ и за все государство».Пред королем преклонился изгнанник; и радостно слышатьБыло ему, что заслуги король оценил. Отвечал он:«Ты за услуги мои меня наградил выше меры.Да, с той поры, как пришел я к тебе, король досточтимый,Служба твоя, что ни день, была мне праздником Пасхи.Здесь получал я всегда и даров, и почета немало,Как от тебя самого, так от всех, кто тебя окружает».Дал приказанье король изготовить немедленно чаши,Чистое взяв серебро, — по краю окружности — в локоть,310 Счетом четыре; из них — две глубоких, две плоских, для крышек.Станут схожи они с караваем печеного хлеба,Если снаружи покрыть их слоем теста из полбы.Первую чашу наполнил король ходячей монетой,Тою, что каждый зовет ювелир «византийским денаром».Так ее туго набил, чтоб нельзя ни единой монетыБыло вбить молотком и при тряске они не звенели.Пусть, когда рыцарь вернется домой, он хозяйство поправит,Тех, кому прежде служил, дарами к себе расположит,Чтоб, обещанья сдержав, они с ним расплатились по чести.320 Чашу вторую король разделил на две разные части:В первую часть положил он одни золотые монеты;Их чеканят особо и в яром огне обжигают;Город Византий им дал свое прозванье и имя.Вьется по-гречески надпись кругом по краю монеты,А в середине монеты стоит Господь Вседержитель,Руку свою возложив на главу повелителя мира.Должен раздать эти деньги друзьям и сородичам рыцарь,Чтобы с ним вместе могли отпраздновать день возвращеньяТак, как обычай велит; ведь он в изгнании тяжком330 Не повстречался с нуждой, но вернулся с честью и славой.Золотом первую часть король, наполнив до края,В часть вторую вложил двенадцать прекрасных застежек:Восемь — цельнолитых, не свинцом утягченных, не дутых;Видом подобны двум змеям: их жала друг к другу стремятся,Но, в поцелуе любовном сливаясь, вреда не наносят.Прочие были четыре изогнуты в круглые кольца,Каждое весом в пол-либры; похожи на толстые жилы,Были не столько красивы они, сколь полезны и ценны.340 Пряжкой роскошною царской еще был дополнен подарок.В глиняной форме, как видно, ее отлили когда-то,И молоток ювелира ее не касался; шлифовкиНе было видно на ней, но была она цельнолитою;На середине ее орел вздымал свои крылья,Шар из кристалла прозрачный он в клюве держал, а в кристаллеТри малюсеньких птички, казалось, летали кругами;Были они, как живые, готовы к полету и к пенью.Крепким кольцом золотым был орел по груди охвачен,Словно лентой широкой оно его обвивало,350 Целый талант золотой пошел на его изготовку.Несколько пряжек король прибавил, более легких:Вставлено было и в них немало камней драгоценныхРазных цветов — и сверкали они, как звезды на небе,Около четверти либры была из них каждая весом,Тонкой прелестной цепочкой была снабжена и замочком,А на замочке задвижка; она и справа, и слеваКрепко держала замок, ему не давая открыться:Так, что увидеть нельзя, что хранится под этой задвижкой.После добавил король к дарам золотой полумесяц360 Весом в либру одну; его сделал мастер искусный.Он по изгибу внутри и снаружи камней разноцветныхМного таких нанизал, какие рождаются в мореВ месяце мае всегда и сливаются с золотом чистым,Если в раковин створки, как надо, его положили.Сам полумесяц покрыт разноцветной осыпью мелкой,В ней цветное стекло, и в ней золотые осколки,Видом похожи они на листки, узелки и на пташек;Их обжигают в огне, придают им разную форму,После на камне точильном, смочив, их шлифуют до блеска.370 Этот чудеснейший сплав называют «кузнечной эмалью».Маленьких шариков нить полумесяц сзади скрепляет.Тихо друг друга касаясь, звенят они сладостным звоном.Бережно в чашу вложить король велел полумесяц,Дважды восемь сережек висячих туда же добавил:Первые пары четыре усыпаны были камнями,Ярко сверкали на них аметист и берилл драгоценный;В пары другие камней никаких не вставляли; узорыДивные были на них, узелки, сплетенные в сетку;Так ювелир на стекле золотой рисунок наносит;380 Звон издавали подвески серег при малейшем движенье.Тридцать колец изготовить король приказал напоследок,Чистое золото взять — и самого высшего рода.Каждый перстень велел драгоценным камнем украсить,Вставив в него лигурин, гиацинт с бериллом прекрасным.Три колечка назначил король для подарка невесте,Тонких, не очень больших, как женской руке подобает.Обе наполнились чаши теперь дорогими дарами;Плотно забив их гвоздями с припаянной крепкой головкой,Тесто из тонкой муки приготовить и, клею подбавив,390 Чаши обмазать король приказал, чтоб никто не пыталсяЭтот слой отскрести, водой размочить иль разрезать.. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .Вот и тот день наступил, в который ответ и решеньеРыцарю верному дать король обещал благосклонно.Близких придворных созвав, он сказал: «Наш рыцарь приезжийХочет вернуться домой; его туда призываютТе, кто принудил его покинуть землю родную.Вот послание их; его послушайте сами».Так он сказал; и письмо им прочел тот, кто грамотой ведал.После прочтенья письма они все преисполнились скорби.400 Как же лишится король, да и все они этого друга?Верен и предан он был, разумен и доброго нрава.Дали совет королю удержать его силой иль просьбой,Дать ему дом и жену, и честью богато осыпать,Даже сказали: «Ему ведь и графство вполне подобает».«Нет, — ответил король, — от меня не увидит насильяТот, кто ни разу во мне не вызвал ни малого гнева,Если же гневался я, превращал меня в кроткого агнца.Так же и в деле любом он всегда был предан и верен.Все же изгнанье из дома так тяжко его угнетало,410 Как не видал никогда я, чтоб кто-нибудь чувствовал так же.Мы же отпустим его; пусть вернется на родину снова,Но в благодарность ему мы скажем, что если случитсяСнова дома беда, то к нам вернуться он может.Службу и званье свое у нас он снова получит».К рыцарю, речь свою кончив, король слугу посылаетИ приглашает прийти. Не замедлив, рыцарь явился.Краткое длилось молчанье, но молвил король благосклонно:«Я отпускаю тебя, мой милый, совсем неохотно:Был ты к услугам всегда готов и хорошего нрава,420 И за все это, мой друг дорогой, я тебе благодарен.Нет здесь врагов у тебя, ты всему народу любезен.Ныне ответь мне по правде, какой ты награды желаешь,Мой дорогой, от меня? Иль добрый совет, или деньги?»Рыцарь немного подумал, что будет приличней ответить.«Я не хочу, — он сказал, — выше мудрости ставить богатство.Слишком обильный достаток вражду вызывает и козни.Гонит подчас нищета бедняков к воровству и разбою.Часто богатство родит в друзьях и сородичах зависть.Брата враждой зажигает и рушит верности клятвы.430 Лучше лишиться богатств, чем утратить рассудок и разум;А у того, кто в себе возрастит благочестную мудрость,Будет всегда у него серебра довольно и злата.Все завоюет разумный, ему не изменит оружье.Часто, напротив, я помню, видал я немало безумцев,Что, неразумьем своим потеряв все то, что имели,Жили в нужде и в грязи, опускаясь все ниже и ниже.Был им достаток не впрок, он принес им одни лишь несчастья.Можешь поэтому ты такие мне дать наставленья,Кои я ввек не забуду, а все сохраню нерушимо;440 Будет мне это дороже, чем десять золота фунтов.Грабить не станут меня, враждовать со мною не будут.В темных дебрях убить меня не замыслит разбойник.Пусть в королевской казне сохраняется клад драгоценный,Бедный же, если здоров и умен, — с него и довольно.Мне оплаты не надо, вкусить я жажду познанья».Это услышав, промолвил король: «Пойдем же со мною».В дальний укрылись покой, никого с собою не взяли.[Наставления, которые король дает Руодлибу, очень разнохарактерны, некоторые даже несколько смешны. Нельзя верить рыжему человеку, он всегда коварен; нельзя проезжать верхом по засеянному крестьянскому полю; останавливаться на ночевку у старого мужа с молодой женой; давать соседу кобылу, у которой скоро должен родиться жеребенок; слишком часто ходить в гости хотя бы к другу; приближать к себе служанку, даже очень красивую; а если женишься, не надо давать жене над собой власти; не надо вступать в распри со своим начальником; обносить свое поле канавой (люди протопчут дорогу по обе стороны канавы, и часть поля пропадет); надо в пути заходить в церкви, это защитит путника по дороге.]
Кончил король наставленья, умолк и с рыцарем вместеВ зал возвратился и сел на престол. Перед всеми своимиРыцаря он превознес похвалами за доблесгь и разум;530 Был ответом ему одобрительный шепот придворных.Рыцарь им всем благодарность воздал — королю и народу.Молвил король: «Возвращайся к себе, почетом покрытый,К матери снова вернись, управляй отцовским наследьем,Если на родине жить безбедно ты сможешь и еслиТе, кому ты служил, свои обещанья исполнят;Если ж обманут тебя, как много раз уже было,Можешь и ты обмануть и от службы у них отказаться.Людям скупым и нечестным ты больше служить не обязан.Если же в душу твою порой закрадется сомненье,540 Жизнь в родимом краю тебе будет тоскливой казаться,То возвращайся; тебя я приму с таким же приветом,Как провожаю сейчас, — и слово мое неизменно».После король подал знак слуге, стоявшему рядом,На ухо что-то шепнул — такой у него был обычай.Тотчас его казначей принес две сумки, в которыхБыли спрятаны хлебы, хранившие много сокровищ;Тесто из полбы — снаружи, внутри — золотые монеты.Их вручая, король промолвил: «Мой добрый товарищ,Я прошу, дорогой, не ломать этот хлеб и не резать550 Раньше, чем сядешь один ты за стол с своей матерью милой;Лишь у нее на глазах разломи ты тот, что поменьше.Ну, а второй ты разломишь, когда за свадебный ужинСядешь с невестой; тогда угостишь и друзей своих близких,Пусть узнают они, что за вкус у нашего хлеба».Рыцарю три поцелуя король подарил на прощанье,С вздохом его отпустил. И рыцарь в слезах удалился.Шла за ним следом толпа, его провожая с печалью.Руки жали ему, целовали его со слезами.Дальше его провожал лишь самый близкий приятель.560 Тот щитоносец, что встарь с небольшой поклажей приехал,Вел он теперь под уздцы тяжело нагруженную лошадь.Тяжкое горе снедало друзей, что уж скоро разлука,Что лишь короткое время побыть им друг с другом придется,Целых три дня по пути они проводили в беседах,Вечером — ужин у них едва к полночи кончался.В вечер последний пораньше легли, чтоб заснуть, но в постеляхДолго лежали, разувшись, и сна ожидали, но тайноСлезы в молчании лили, и каждый вздыхал, отвернувшись,Больше, однако, чем рыцарь, скорбел королевский охотник:570 Он, как ребенок, рыдал, теряя столь верного друга.Ведать не мог, приведется ль им снова встретиться в жизни.Он бы хотел провести всю ночь, не заснув и рыдая,Если б печальное сердце ему не сморила дремота.Вот забрезжил рассвет, и оба разом проснулись,Встали, оделись, поели, взнуздали коней и в дорогуСнова пустились, пока не достигли границ государства.Здесь завершался совместный их путь и пришлось расставаться.Слез не в силах сдержать, едва промолвил изгнанник:«Друг мой, прошу я, скажи королю, что всем своим сердцем580 Я молюсь за него и служить всегда ему буду,Так же и близких его любить я буду, как душу».Горькие слезы пролив, обменялись они поцелуем,Слово «прости» и не раз, и не два они повторяли,Но, наконец, разлучились, и каждый к себе возвратился.
