Panacea (СИ)

Чонгуку нужна его кровь. Чтобы жить. Тэхён сам подставляет запястья и смотрит не смиренно-жертвенно, но с пылкой зависимостью. Чонгук забирает данное и со смаком зализывает ранки, благодарный и насытившийся. Их вселенные сходятся, и Тэхён запрокидывает голову, пока Чонгук заполняет его семенем и крепко удерживает за спину.

Уложив его и улегшись на бок рядышком, волк очарованно смотрит в радостно поблескивающие ведьмовские глаза, перебирает платиновые прядки. Тэ ловит его пальцы и целует в суставчики, прижимает ладонь к раззадоренному сердцу.

— Что, если мы все неверно поняли…? — беспокоится Чонгук. — И идти нам не туда и не затем?

— Перестань. Я уверен, что все верно, ты и сам это чуешь, — Тэхён улыбнулся ему и, забравшись на разгоряченное тело, щелкнул по носу. — Тебя наверняка раздражает то, что все выходит из-под контроля, да, мой большой упрямый волк?

Игриво зарычав, Чонгук завалил Тэхёна на лопатки, и они покатились по кровати, пока Тэ, смеясь, снова не занял главенствующее положение.

— Но так и есть! — возмутился Чонгук. — Если бы не ты и Чимин, да простят меня предки, я бы не справился…

Тэхён склоняется и чувственно целует его, вставляя в паузы утешение:

— Ты альфа… и мало родиться им… все приходит со временем.

Чонгук успокаивается и пробует улыбнуться, ловко подминает Тэхёна под себя и трется носом о носик ведьмы, украшенный родинкой. Нечего Чонгуку стыдиться неопытности, нечего стремиться быть таким же, как отец, прожив еще так никчемно мало. Что бы их ни ожидало, он должен запастись терпением и храбростью.

***

Поднялись засветло, как предположил Тэхён: чувство времени под землей притуплено, но не умерщвлено. Несложным завтраком насыщался только он: волки без еды протянуть могут много дольше, настояли. Тем паче, что Тэхён выглядел бледнее обычного, и у Чонгука воспалились совесть и чувство вины за то, что не дал ему выспаться, как следует.

Чимин смотрел на Чонгука угрюмо и исподлобья, отслеживал каждое его действие и тоже мог похвастаться мешками под глазами.

— Плохо спалось? — вежливо поинтересовался Тэхён.

— Ага, гул земли тут о-го-го, — буркнул Чим, но гнев его был направлен исключительно на вожака.

Чонгук с умом проигнорировал попытки задеть его достоинство и помог Тэхёну собрать в отдельную суму приглянувшиеся книжонки и свитки. На многочисленные вопросы о самочувствии, Тэ пришлось ровно и убедительно отвечать: «Все хорошо». Дело не во взятой Чонгуком крови, а в том, что вчера Тэхён потратил с непривычки много сил.

— Отсюда ведь есть выход попроще? — с надеждой спросил Чонгук.

Выход нашелся неожиданный, его вчера обнаружил Тэхён: за гобеленом, подвешенным к потолку в спальне старца.

— Наворотить таких заклинаний – и вылезать через проход, прикрытый тряпицей? — Чимин расхохотался. — Я начинаю все больше интересоваться личностью нашего старика.

— Но выход-то не простой. Лестницы нет, — заметил Чонгук.

— Не беда. Грубо говоря, мы ее наколдуем, — воодушевленно сообщил Тэхён и нарисовал мелом какую-то каракулю в круге.

Проведя скорый ритуал, Тэхён нашептал нужные слова, и лестница действительно проявилась. Прежде чем еще даже Чимин успел скрыться вверху, лопнул кристалл, и все помещение погрузилось во тьму. Тэ сжал пальцами стальные поручни.

— Справишься? — Чонгук чмокнул его в макушку.

— Без проблем. Только… — он повысил голос. — Чимин, чур, соберешься сбавлять ход – предупреждай, если наступишь мне на лицо – убью!

— Не гарантирую. Надо было первым лезть! — Чим показал язык, и в затылок ему прилетел махонький камушек, любезно брошенный Чонгуком. — Ладно. Понял.

Выбираться пришлось не так уж и долго, обошлось без происшествий. Чонгуку открывался весьма приятный вид на двигающегося наверх Тэхёна, и он боролся с желанием ущипнуть его, Тэ помышлял о том, как и кем подбиралась формула от защитного волчьего заклинания, а Чимин тихонько насвистывал какую-то песенку.

Солнечный свет настиг их степенно. Лаз к концу сузился до того, что в него едва протиснулись плечи Чонгука, а после того, как все взошли на земную твердь, закрылся травами, затянулся, что больная рана. Места малознакомые, почерневшие убранные поля, редкие лески. До главного столичного тракта отсюда рукой подать: Чимину удалось распознать окрестности у близкой речки.

— Надо будет еще спросить, как ваш запах сбить, — вздохнул Чимин и с тревогой посмотрел на Тэхёна. — Одно хорошо, здесь поблизости волков нет, только люди.

— Так ли уж хорошо, учитывая, что столичные закоулки битком набиты ведьмами… — Чонгук натянул капюшон и поежился: с другими подобными Тэхёну он встречаться не любитель. — От торгашей слышал о том, что некоторые до сих пор воюют с нами тайно, клеймят и продают заморским перекупщикам, черт пойми зачем.

— Вот те раз… — Чимин помрачнел. — Явно есть связь с тем, что наших вырезают. Я-то тоже об этом наслышан, но без конкретных сведений разве попрешь против зажравшихся северных лордов да их прихвостней? Что им предъявишь, да еще в одиночку? Кишки выпустят, только взвизгнуть успею.

И обменялись тяжелыми вздохами.