Парад Солнца (ЛП)

Ей пришлось пробежаться, чтобы нагнать его; кожа вспотела, и джинсовая ткань неприятно натирала тело, лишь разжигая злость. Каждая задевающая ветка, каждый подвернувшийся под ногу камень были его виной. Ничего этого бы не случилось, скажи он ей раньше. Ей бы не пришлось возвращаться. Она бы не потеряла браслет.

— Малфой! — закричала она, разглядев его футболку, но он не остановился.

Гермиона замедлила бег, втянув в лёгкие воздух и схватившись за бок. Она стащила с плеча сумку, уверенная, что от неё становится только жарче, обмахнула и протёрла лицо футболкой. Превратись Малфой опять в хорька, она бы боролась с искушением развести костёр. Злобно уставившись на его затылок, она пробиралась сквозь деревья.

— Как ты смел! Может, для тебя это бесполезная безделушка, но она кое-что значит для меня!

— Кажется, я это уже слышал, — пробормотал он.

— Ну почему ты просто не можешь быть нормальным человеком? Что в тебе не так, раз…

— Грейнджер, ты со мной порываешь?

— Не юродствуй! — рявкнула она. — Я знаю, что не могу тебе доверять, но мне бы хотелось думать, что нынешняя ситуация подразумевает временные изменения в этом вопросе и чуть больше уважения! Здесь нет магии, кругом опасность, какие-то люди охотятся за растением, ещё и этот Шрам Погибели, — она выхватила браслет, свисающий у него с пальцев. — Нам надо…

Гермиона резко опустила голову и разжала кулак. Её браслет. Открыв рот, она вскинула глаза на Малфоя.

— Я не говорил, что он остался там, и не предлагал вернуться поискать, — проговорил он.

О да, тяжёлые острые предметы… Малфой закашлялся — её рука врезалась в него, и воздух со свистом вылетел у него из лёгких.

========== Часть четырнадцатая ==========

19:14

Малфой всё ещё злился из-за удара в живот, а Гермиона — из-за запутавшей её информации и бесцельных поисков. Друг с другом они не разговаривали, и воздух вокруг дрожал от напряжения, что, впрочем, не отличалось новизной. Несмотря на то, что незнание деталей грядущей катастрофы порождало панику и страх, Гермионе хотелось, чтобы всё произошло поскорее. И не только потому, что тогда бы она обо всём узнала и могла бы хоть что-то предпринять, а ещё и потому, что так не пришлось бы продолжать иметь дело с той Бездной Пакостей, которой являлась личность Малфоя.

Гермиона возвращалась к мыслям об их будущем почти всякий раз, когда о чём-нибудь задумывалась. Они терзали её даже ночью; она пыталась припомнить, что же происходило в том самом «сне» о Малфое, имевшем место месяцы назад. Всё, что она сумела воссоздать в памяти, это ощущение потерянности, пара брюк и лицо Малфоя. Она почти не сомневалась: он сунул кусочек растения сначала себе в рот, потом ей, а затем что-то пробормотал про Валентинов день — тот самый день, когда она проснулась на полу. Нет — тот день, в который она вернулась. Она не смогла восстановить хоть какие-то воспоминания о том, что случилось раньше, и, судя по дежа вю, мучившему её до того, как она разузнала о растении, либо кто-то стёр ей память обо всём, что касалось цветка, либо же сам Флоралис оказал такой эффект.

Ещё она помнила боль. Глубокую, обжигающую, раздирающую на части. Если Малфой отправил их в прошлое, значит, им требовалось что-то изменить или они умирали — что тоже подразумевало необходимость изменений прежде, чем прошлое стало бы будущим. Или… будущее… стало бы будущим? Прошлое-будущее? Гермиона не представляла ни как этого добиться, ни способны ли они вообще на такое. Если их будущее было предопределено, но они не знали, почему оно стало именно таким, получается, они обречены были повторять его снова и снова. Боже, она будет проживать эти месяцы с Малфоем вновь, вновь и вновь! Похоже, в прошлой жизни она сотворила нечто ужасное. Наверняка топила щенков и убивала детей.

Оглянувшись на Малфоя, Гермиона задумалась: но если бы они не увидели шрамы, то уже разбежались бы в разные стороны. Оказавшись снова в городе, они бы ни за что не стали продолжать это партнёрство. Так что, возможно, они сумеют изменить будущее потому, что уже внесли в него кое-какие коррективы. А ещё у них имелось преимущество: знание о том, что что-то надвигается.

Она терпеть не могла подобные ситуации, когда на руках не было никаких других фактов, кроме одного: грядёт нечто плохое. Гермиона чувствовала себя беззащитной — будто боролась с предопределённым будущим, которое невозможно изменить, но которое она просто обязана исправить. Она никак не может проходить через это с Малфоем всю свою оставшуюся жизнь! Наверняка их взаимодействие сейчас отличалось от того, что было в первый раз. Но вот будет ли этого достаточно?

Гермиона оглянулась на Малфоя: он смазывал ожог какой-то мазью. Кто знает, откуда он её взял? Гермиона помнила: возле отеля он был без мантии, и тогда показалось странным, что он её где-то оставил. Возможно, как и сама Гермиона, он кому-то помог, получил деньги — или же кто-то помог ему. Она так и не знала, что именно сказал или показал ему тот мужчина на Вулькано. Но Малфой в его компании пребывал в гораздо лучшем настроении, чем рядом с ней.

5 июня; 7:18