Парадокс Тесея

Нельсон не привык нуждаться в деньгах. Нет, не так. Никогда не томился от их отсутствия. Не страдал даже в периоды самого лютого нищебродства, выживания на китайской тушенке в дрожащих ошметках застывшего бульона и ностальгических беломоринах, от которых утренний кашель становился вязким и приобретал горечь лаврового листа. Как и родители, не умел копить (в отличие от них, правда, не умел и зарабатывать) – зато и не терял ничего, когда в народном хозяйстве вскрывался очередной болезненный нарыв и прижимистые знакомые лишались сбережений в мгновение ока.

Так что посасывающая, не дающая уснуть денежная потребность, напоминающая никотиновый голод, от которого нельзя отвлечься, была в новинку. Планирование закупок, детальные калькуляции, моменты быстротечного отчаяния от экстренной и безотлагательной траты, перерасчеты, компромиссы. Идиотские эксельные таблицы с перечнем артикулов из строительного магазина и мудреными формулами, внесешь что-нибудь не туда – собьется значение в ячейке через тридцать строк и три столбика, поди отследи, потом цифры не сходятся, елки-палки, начинай сначала. А не в таблицах – так на потолке, в ночи, ерзая по шероховатой щекотной постели, вместо того чтобы мертвецки дрыхнуть после однообразных, выматывающих и знобливых, как марафонская дистанция на Крайнем Севере, ремонтных работ.

Это все зал.

Казалось, скоблить краску, заливая ее канистрами смывки, им с Глебом придется до бесконечности. Пригодился подаренный блогером парогенератор, с ним справились быстрее. Дошли до подлинной, крепко схваченной с кирпичом штукатурки, на ней – кристаллические высолы (что поделать – влажность), сняли и обработали антисолевым раствором, затем биоцидная пропитка от плесени. Дважды опрыскали из распылителя, первый раз в пятипроцентной концентрации, второй – полупроцентной. Нельсон хотел больше, чтобы наверняка, очень его тревожил грибок, особенно тот, бархатистый, под крышей, на замшелых потолочных балках, куда не добраться. Но дополнительный расход биоцида – незапланированные издержки, поэтому руководствовались инструкцией.

Денис произвел обещанные лабораторные манипуляции с соскобами («стандартный набор капельных реакций», «расчистки и определение колеров под МБС-10», что бы это ни значило). Отчитался о результатах: основа – штукатурный раствор на известково-гипсовом вяжущем, наполнитель – кварц-полевошпатовый песок, дальше – шестнадцать слоев грунта и краски на смешанном клеемасляном и клеевом связующих, оригинальный цвет – близкий к S 1030-R90B по системе NCS, иначе говоря светлый сине-голубой, надо же, как попали в оттенок, когда красили последний раз, вероятно, еще в девяностых. Отделочные материалы можно либо купить готовые на синтетической основе, либо забодяжить самостоятельно (рецепты того, как правильно замачивать, перетирать и смешивать пигменты с клеем, прилагались). Все прислал химик – и пропал, после акции не выходил на связь. Жалко, конечно, хотя что он мог сделать из своей Москвы?

«Жилеты» восстановили утраты штукатурного слоя, выровняли покрытие. Попыхтели над трещинами: каждую расшили в форме римской пятерки, промыли разведенной акриловой дисперсией из бутылки со специальной вытянутой насадкой, заполнили известково-песчаным раствором с добавкой гипса, подмазали, отшлифовали. Очистили и укрепили лепнину горячей олифой; толстенные, нарушавшие пластику наслоения удалили жесткими щетками и парогенератором (кое-где по неопытности маленько пересушили). Но вот оконную древесину обдавать паром Лиля запретила – был риск деформировать. Нельсон сообразил взять из мастерской термофены: под теплой струей сухого воздуха краска тоже неплохо размягчилась, довершили химией, заделали мастикой.

Очистили, молодцы, и что? Потолок и стены ждали шпаклевки, грунтовки, краски. Подоконники – морилки и лака. Лепнина – гипсовых вставок в местах разрушений. Паркет – о том, чего ждал паркет, дорого было даже задуматься, да и бессмысленно, потому что к нему надо приступать в самую последнюю очередь. Зал безропотно терпел, как подготовленный к операции пациент под наркозом: грудная клетка раскрыта, дышащие внутренности обнажены, ткани дезинфицированы, медперсонал начеку, а хирург, то бишь Нельсон, не может взяться за скальпель, потому что скальпеля-то у него и нет. Не купили. Деньги кончились.

Хватало только на ремонтные мелочи – банка-другая, кисть, валик, баллон газа для теплопушки. Поначалу что-то капало на краудфандинговой платформе, но без эпатажных художественных акций и систематических волонтерских хроник интерес подписчиков угас. Не до реставрации сейчас в промерзших парадных. Хоть и привлекала Нельсона одна, в том доме на Казначейской, где Денис арендовал квартиру… Никак он не мог туда дойти: все силы забирал особняк.