Парадокс Тесея

Наружность интеллигентная. Тот, что постарше и пониже, был темноволос, с седовато-рыжими соболиными подпалинами. Близко посаженные глаза – голубые-голубые – лишены ресниц. По-мужски красивый тяжелый подбородок несколько подпорчен дряблыми возрастными щеками, которые висели по бокам безгубого рта на манер сдувшихся шариков. Второй «балерун», молодой и курносый, зачесывал волнистую шевелюру назад и собирал на затылке в русый пучок. Щетинка на узкой челюсти, в отличие от неопрятной поросли Нельсона, которая корябала Лилин подбородок, элегантно отформована триммером.

Двигались чужаки плавно, пластично. Никакой набыченности. Но сразу стало отчего-то ясно, что прибытие незваных гостей в слишком легких для знобкого межсезонья нейлоновых ветровках и спортивных штанах не сулит ничего хорошего.

– Дмитрий Наумович? – учтиво обратился старший к Нельсону и, получив настороженный кивок, пояснил: – Мы от Игоря Константиновича. Поговорить.

От кого, чуть было не ляпнул Нельсон, но знакомые лакейские нотки, которые он уже слышал в голосах подчиненных при произнесении имени одного господина, навели на верный ответ. От Ворошилова. Что ему нужно три месяца спустя?

– Пройдемте с нами, пожалуйста, – попросил старший, встав четко по центру зала. От его упругой походки полиэтилен, защищавший паркет, натянулся и запружинил, будто превратился в батут.

Нельсон не послушался. Потер руки, стряхивая следы строительных порошков, взял с подоконника самокрутку, достал из заднего кармана зажигалку.

– Ключ-то вы откуда взяли? – непринужденно спросил, закуривая.

Курносый малый с волосяным кукишком на затылке стремительно преодолел разделявшие их метров сорок. Нельсон ни черта не увидел, лишь почуял сквозь сигаретный дым его слащавый помадный запах, а затем охнул от внезапной боли справа под ребрами, согнулся и повалился на пол. Обмер всем телом, как при попадании в воздушную яму. Сознание заволокло жгучей пеленой. Когда она рассеялась, Нельсон разглядел перед собой жилистую руку, машинально за нее ухватился. Курносый без усилий водрузил его на табурет и заломил запястья за спину, словно Нельсон был шарнирным деревянным человечком, какие используют художники для рисования поз. Цвиркнула, неприятно резанув кожу, кабельная стяжка.

– Мальчонка к вам шел. Шебутной такой очкарик. Повозмущаться любит. Мы его немножко прижали тут, в закутке. Не волнуйтесь, ключ отдал раньше, чем мы как-то серьезно его повредили. Берите с него пример, – назидательно изрек старший и потянул хрящеватым носом.

Воняло паленым пластиком – выпавшая изо рта Нельсона самокрутка продолжала тлеть на полу. Седоватый мужчина затушил уголек гибкой подошвой своей диковинной обувки вроде пижонского резинового сапога с прямоугольной брендовой нашивкой Hunter на голенище.

– Сергей Никанорович, а зачем нам вообще его куда-то везти? Давайте здесь и потолкуем, нет же никого, – предложил Курносый, часто моргая. – И пленки, пленки-то сколько! Готовое помещение.

Похоже, он был очень доволен своей находчивостью. Сергей Никанорович окинул взглядом бальный зал, осмотрел, как бы пересчитывая, овальные окошки второго света в нежных рокайльных завитках, изящные пилястры, призрачные завесы на зеркалах. Приподнял щепотью полиэтилен, исследовал ожидавшее установки лепное музыкальное панно, воссозданное по Лилиным чертежам.

– Нет, Арсений, поехали. Как-то здесь чересчур красиво. Отвлекает. Тем более Дмитрий Наумович уже не откажется с нами проследовать. Так ведь?

Вместо ответа в глотке запершила вязкая солоноватая слюна.

– Может быть, действительно никуда не надо ехать и мы просто поговорим? – все же вымучил из себя Нельсон, глядя на свои изгвазданные рабочие ботинки. Лазурная краска на левом мыске застыла кляксой в форме якоря. – Давайте наберем Ворошилова и проясним, в чем дело? Какое-то недоразумение!

Курносый Арсений на это пробежал чуткими паучьими пальцами по подоконнику, забрал телефон Нельсона и, не тратя слов, опустил девайс в ведро с разведенным составом. Аппарат неслышно ушел на дно, будто его поглотила манная каша. Парень вынул из кармана ветровки второй смартфон, в белом чехле, с красной наклейкой. Принадлежавший Глебу. Погрузил его в жижу вслед за первым.

– Не будем никого задерживать, – подытожил Сергей Никанорович и еще раз, влажно блестя глазами, оглядел зал.

Прислужники Ворошилова выволокли Нельсона на улицу, затолкали на заднее сидение припаркованной через двор от особняка безликой иномарки (в автомобилях тот не разбирался). Сергей Никанорович сел за руль, Курносый – рядом с Нельсоном. Чтобы вместить длинные ноги Арсения, переднее пассажирское кресло выдвинули до упора вперед и слегка наклонили. Запястья Нельсона по-прежнему были мучительно скованы сзади кабельной стяжкой; он чувствовал, как ладони наливаются густой кровью и пульсируют под пластиковым жгутиком вены. Отчасти ему даже не хотелось свободы – страшно представить, какой сильной будет боль в суставах, стоит Нельсону отвести плечо и размять кисть. А вдруг тромбоз? Отец такое рассказывал…