Парадоксы эволюции. Как наличие ресурсов и отсутствие внешних угроз приводит к самоуничтожению вида и что мы можем с этим сделать

Предположение о необходимости микроуязвимостей в качестве «входных ворот» для инфекционного агента может быть актуальным и для «классических» инфекционных заболеваний. Оно позволяет, по крайней мере, в связке с генетической предрасположенностью (наличием определенного генетического варианта связующих рецепторов – клеточных «входных замков») удовлетворительно объяснить необходимость минимальной инфицирующей дозы, сильно различающейся для разных патогенов. Так, если для некоторых возбудителей, например холеры или некоторых токсикоинфекций, таких локальных микроуязвимостей, возможно, вообще не требуется и, соответственно, для развития инфекционного процесса достаточно всего нескольких холерных вибрионов, способных закрепиться практически в любом месте пищеварительного тракта и начать выработку универсальных токсинов, поражающих любые эпителиальные клетки кишечника. Для большинства же других инфекций требуется определенная инфицирующая доза – от порядка одной тысячи для коронавируса до нескольких сотен тысяч для сальмонелл – в зависимости от плотности микроуязвимостей и плотности необходимых рецепторов в них, чтобы проникнуть во внутренние ткани и там закрепиться. Просто из статистических соображений можно вывести, что при низкой плотности микроуязвимостей требуется большая инфицирующая доза, а при высокой плотности – доза очень низкая.

Разумеется, возврат в «догигиенические» времена, чтобы обеспечить своевременный естественный контакт с необходимым набором микробов, никоим предумышленным образом невозможен, тем более в современную эпоху ужесточения общественных гигиенических практик в ответ на вспышки «новейших» инфекций. Некоторые исследователи, включая Дрешера и Трэси, считают, что выходом может быть ранняя вакцинация против части вирусных инфекций, потенциально способных стать спусковым крючком эскалации аутоиммунного конфликта.

В отношении вирусов Коксаки В и диабета I типа у человека свидетельств пока еще недостаточно, чтобы говорить о возможной вакцинации в сколько-нибудь практическом ключе. Несмотря на частое обнаружение признаков энтеровирусов (самих частиц, их РНК, антигенов или антител против них) при диабете I типа, связать диабет с их определенным видом или типом пока невозможно. Соответственно, потенциальная вакцина должна быть многокомпонентной, то есть направленной против нескольких потенциально виновных энтеровирусов. Учитывая возможную вовлеченность самого широкого круга вирусных агентов, не только энтеровирусов, в запуск подобного патогенного процесса и при других заболеваниях, количество необходимых компонентов таких вакцин становится неоправданно большим и весьма неопределенным. Одним из возможных решений может быть персонализация состава вакцин(ы) и календаря прививок в зависимости по меньшей мере от региональной специфики заболеваемости и генетических особенностей человека.

Расширенный эффект вакцин

Антрополог Петер Обю (Peter Aaby) и врач Кристине Бенн (Christine Benn) – сторонники иного подхода. Сменив в конце 70-х годов датскую пряничную ухоженность на неустроенность джунглей Гвинеи-Бисау, они уже более 40 лет занимаются вакцинацией в этой беднейшей африканской стране. На основании своего более чем внушительного опыта вакцинации и множества статистических выкладок они предположили, что некоторые живые аттенуированные (ослабленные) вакцины, типа вакцин против кори, туберкулеза (БЦЖ, BCG, Bacillus Calmette-Guerin) и полиомиелита (вакцина Сэйбина), способны предотвращать, или, по меньшей мере, снижать заболеваемость не только «своими» болезнями, но и рядом совсем других инфекций.