Парашюты над Вислой

— Добже. Пшез годжину комендантский час, переночуете в костёле, в подвале. А утром я вас доведу до еднего дома… Такой, тихий, там никто не живёт… Хозяева евреи, осенью тридцать девятого оставили мне ключи и подались в Венгрию… Тогда ещё можно было пшез румынскую границу. А самоход надо загнать в парк. Там есть сторож, оставить ему. Я з вашим керовцем поеду, тут недалеко…

Через полчаса разведчики, разбившие временный бивуак в крипте костёла, встречали вернувшихся пана Чеслава и Некрасова, прятавших их «опель».

— Все в порядке, пан Хлебовский? — спросил Савушкин.

Старик кивнул.

— Так. Тут недалеко, парк, сторожка. Ваш самоход схован надёжно. Пан Юрек, сторож, будет его беречь… Беречь, ведь верно? Давно не говорил по-русски… — Пан Хлебовский смущённо улыбнулся.

— Нам надо выйти в эфир. Надо бы антенну забросить повыше, мы это в костёле сможем сделать? — сегодня сеанс связи они профукали, но завтра обязательно надо доложить в Центр. Не давала покоя Савушкину эта танковая дивизия СС «Викинг»…

Старик пожал плечами.

— А зачем забрасывать? Антенна уже есть, вам надо только включится… подключится?

Ого! Вот это поворот! Савушкин аж присвистнул от удивления.

— Антенна, тут, в костёле?

— А для чего не? Вы не едные хлопцы, кто пользует радио… — Старик иронично посмотрел на Савушкина.

— А… А кто ещё?

— З Армии Крайовей хлопаки.

О как… Значит, будем выходить в эфир, используя антенну АК. С одной стороны, это есть гут, стационарная антенна — это устойчивость связи. Но с другой — немцы ведь тоже не дураки… Три пеленгатора — и всё, туши свечи. А пеленгаторы у них в Варшаве точно есть… Ладно, один раз можно.

— И давно эти, из АК, выходят отсюда в эфир? И как часто?

Ксёндз покачал головой.

— Не. Звычайно з лесу у Маримонта, или с пущи Кампиносской, там у АК много лагеров. Здесь — когда нема бензину ехать в пущу. В Маримонт тераз мало ездят, бо там немцы строят якиесь склады…

— Ну что, Женя, рискнём?

Радист хмыкнул.

— Смотря сколько групп передать…

— Три предложения по пять-семь слов. Не больше!

— Тогда рискнем. Пеленгаторам надо где-то три минуты, если они в готовности взять пеленги. Мы уложимся в две. Успеем…

Ксёндз, поднявшись со скамьи, кивнул Савушкину.

— Пойдём, пан капитан, я покажу, где включать…

Они поднялись из крипты по витой лесенке, пан Хлебовский, открыв резную дубовую дверь, осмотрелся, и, кивнув Савушкину, пошёл в сторону апсиды. Оглянувшись, подбодрил капитана:

— Смелее, пан капитан. Тут никого нема юж два года…

Они подошли к алтарю. Ксёндз зашёл за кафедру, поднял крышку пюпитра, достал из глубины два кабеля — и, указав на них Савушкину, произнёс:

— Святая святых… — И улыбнулся.

— Это и есть подключение к антенне?

— Так. Антенна на крыше. Москва услышит…

Что ж, отлично. Один выход в эфир можно будет сделать — а потом всё равно надо будет искать другое место для сеансов. Кстати, а почему костёл не работает?

— Пан Чеслав, а почему церковь закрыта?

Ксёндз поржал плечами.

— Не успели освятить. Построили как раз до войны… А не освящённый костёл — это просто дом. С башнями и витражами — но дом. Тут не живёт Бог…

— А вы тогда что тут делаете?

Пан Хлебовский улыбнулся.

— Костёл не освящён, но я-то — ксёндз… Приходят люди. Просят помогать. Я помогаю…

— А тот дом, где мы будем жить — кто его хозяева?

Ксёндз махнул рукой.

— Нема хозяев. Я говорил — уехали в сентябре тридцать девятого. За три дня до немцев… Соседей нет, великий сад. Неделю можно пожить. Но тихо. — помолчав, добавил: — Я пойду. Скоро комендантский час…

— Тихо сидеть мы умеем… Завтра с утра ждём вас, пан Чеслав.

Старик прошёл к правому приделу, открыл узенькую калитку, молча указал Савушкину на засов, которым тому надлежало запереть за ним дверь — и вышел наружу. Савушкин, закрывшись и осмотрев костёл изнутри и убедившись, что все выходы и входы накрепко заколочены — спустился к своим. Разведчики успели разобрать сваленные в углу скамьи — новенькие, с необтёршимся лаком, остро пахнущие деревом и краской — и расставили их в крипте, сверху застелив плащ-палатками. Да, по сравнению с домом пана Зарембы — сурово и аскетично, но всяко лучше, чем на сырой земле…

— Ну что, орлы — что у нас на ужин?

Костенко указал на стол, застеленный белым рушником, на котором стояли консервные банки и бумажные пачки с сухарями.

— Чем богаты, товарищ капитан…

— Пойдёт! Некрасов, машина далеко?

— Не, метров триста. Парк. Там что-то вроде эллинга для байдарок. Там и поставил.

Савушкин кивнул.

— Завтра перебазируемся, а сегодня переночуем у Христа за пазухой…

Костенко, в нерешительности повертев в руках фонарь, спросил:

— Командир, когда закончим с ужином, свет тушим совсем?

— Дежурный оставь. Мало ли что. Ладно, давайте пожрём — и спать. Завтра трудный день…

* * *

— Записывай. Аэродром Беляны — расчистка полос и строительство капониров. В районе первого форта Варшавской крепости — части танковой дивизии СС «Викинг». Танковая дивизия «Герман Геринг» перебрасывается на правый берег Вислы, дислокацию уточняем. Аресты в вермахте после покушения на Гитлера… Вроде всё. Шифруй!