Парашюты над Вислой

Тем временем они подошли к виадуку Гданьского вокзала. Велев своему спутнику подождать на углу, Савушкин, обойдя небольшую привокзальную площадь, углубился в сквер, прилегающий к запасным путям — и здесь его ждала первая неожиданность: выход к путям был надежно перекрыт основательной баррикадой из мешков с песком, на флангах которой размещались пулеметные гнёзда. Понятно, для артиллерийской батареи эта баррикада — тьфу и растереть, но вряд ли у поляков есть артиллерия… Перрон также был перекрыт полевыми укреплениями в виде пары блокгаузов — причём с гарнизоном: между укрытиями и мостом над путями мелькали серые фигурки. Немцы, похоже, относились к укреплению вокзала всерьез. Интересно, а на виадуке что у них? Поставить там пулеметный взвод, по машингеверу на каждые сто метров — и всё, Жолибож отрезается от Средместья наглухо…

Вернувшись к ксендзу, Савушкин спросил:

— Когда вы планируете начинать?

— Сегодня в пять.

Капитан задумался. Нет, не может быть!

— И много людей об этом знает? — Хотя — чего он спрашивает? Если даже простой ксёндз знает о будущем восстании — то о нём знает толпа народу. А судя по укреплениям вокзала — то и немцы… Но это не самое скверное.

— Пан капитан, пришли. — И ксёндз указал на прячущийся в глубине сада двухэтажный дом с эркерами.

Твою ж мать, о том, где расположен штаб будущего восстания, знает любой житель Жолибожа! Осталось только табличку на воротах прибить — и дело в шляпе…

Они вошли во двор. Тут же к ним бросилось трое вооруженных карабинами штатских — старательно изображавших бдительность. Савушкин про себя усмехнулся — ей Богу, театр… если не цирк.

— Нам до пана Живителя. — Важно промолвил ксёндз.

— Razem z tym Niemcem? — И старший кивнул на Савушкина.

— Razem z tym Niemcem. — И добавил: — Nie mamy czasu na rozmowę.[148]

Часовые пропустили Савушкина и пана Хлебовского в дом. Там у капитана всё же удосужились проверить документы — проявил рвение какой-то пожилой писарь, сидевший за столом у входа — после чего молодой щёголь в форме Войска Польского, правда, без погон, провел их на второй этаж, где, судя по всему, размещался кабинет командира повстанцев.

— Пан Чеслав, к кому мы пришли?

— До командира Жолибожа. Подполковник Живитель. Я пойду первым, всё ему объясню, а потом позовут вас. Не волнуйтесь.

Савушкин пожал плечами.

— Я и не волнуюсь.

Давешний франт открыл дверь в кабинет и кивнул ксёндзу.

Савушкин остался в одиночестве. Что ж, есть время подумать… То, что немцы знают о восстании — естественно и понятно, затею такого масштаба невозможно удержать в тайне от противника. Задействованы сотни и даже тысячи людей — где-нибудь, да протечёт. Вопрос не в этом. Тут другое важно…

Варшава — столица Польши, большой город. Даже сейчас, после всех эвакуаций и отселений в гетто, репрессий и бегства изрядного количества жителей — тысяч семьсот населения. Теоретически тут должен быть приличный гарнизон — тысяч сорок штыков самое малое. Много они видели немецких солдат на улицах? Нет. По словам ксендза, у коменданта города под рукой от силы тысяч десять всякого разного народу — полицейских, жандармов, пожарников, охранников и прочей нестроевщины. Такими силами не то, что восстание не подавить — таким войском и просто город контролировать трудно. А их несостоявшийся арест и с треском проваленный захват рации? Кто ж так планирует захваты? А сегодняшняя перестрелка на пересечении Словацкого и Сузина? Это ж какая-то игра в поддавки! Немцы знают, что будет восстание — но НИЧЕГО НЕ ДЕЛАЮТ, чтобы его пресечь! Более того, тормозят любые попытки в этом направлении!

Из всего этого можно сделать один вывод — и этот вывод будет очень скверно пахнуть: предстоящее восстание немцами ОДОБРЕНО… Оно им нужно! Именно поэтому они ему не мешают готовится. Вопрос — зачем?

Да всё для того же. Сделать из Варшавы большой капкан, в котором восстание будет наживкой. Чтобы войска Первого Белорусского фронта изо всех сил рвались в Варшаву, на помощь восставшим братьям-славянам. Вот и вся разгадка…Немцам плевать на политические расклады лондонских поляков, их не интересуют хитроумные замыслы польских политиков — они люди прагматичные. Если предстоящее восстание сыграет им на руку — а оно сыграет, к бабке не ходи! — то зачем мешать полякам мутить воду? Пущай думают, что сражаются за восстановление Польши, немцам от этого ни холодно, ни жарко, им важен факт — русские рванут на помощь восставшим братьям. Подставив правый фланг наступающего фронта под таран пяти танковых дивизий… Март сорок третьего. Харьков.

Тут в дверях показался ксёндз Хлебовский.

— Пан капитан, вас ждут.

Савушкин встал, поправил фуражку и ремень, и шагнул в кабинет к командиру Жолибожа.

За столом сидел моложавый подполковник, подтянутый, лощёный — уже в форме. Что ж, логично, до часа X остались считанные минуты, чего уж тут скрываться…

— Пан подпоуковник, капитан Савушкин, вывьяд армии Червоней.

Командир Жолибожа, встал, осмотрел Савушкина, поджал губы и произнёс холодным тоном, не предполагающим никакого дружества: