Пардес

– Вообще-то я и сам собирался предложить съездить куда-нибудь этим летом, – вмешался Ноах, – перед колледжем. Мой папа будет только рад. Они с друзьями тоже когда-то вот так отправились путешествовать, и папа до сих пор вспоминает об этом.

– Вот именно. К тому же, если честно, – добавил Эван, – путешествие пойдет мне на пользу. Я слишком долго проторчал в этих сраных больницах и рехабах. По-моему, нам всем не помешает выбраться в горы. Здоровый отдых, верно?

– Какие горы? – спросил я. – Ты же помнишь, что мы во Флориде?

Эван снисходительно улыбнулся:

– Забыл сказать: мы едем в Джорджию.

– В Джорджию? – удивился Амир. – Нет. Я не собираюсь четырнадцать часов ехать на машине.

– Окей, мы найдем что-нибудь поближе. Какая разница, куда ехать, – дипломатично предложил Ноах. – Поедем куда-нибудь недалеко. Кому нужны эти горы?

– Как кому, нам, – возразил Эван. – Дорога не проблема, я вас уверяю. Я уже купил билеты. Вам нужно только приехать в аэропорт.

Мы смущенно молчали, не зная, что ответить, наконец Ноах подошел к Эвану и обнял его, да так, что затрещали кости. Эван сперва оставался невозмутимым, но потом, к моему удивлению, улыбнулся, черты его смягчились. Оливер отпустил немного обидную шутку, чтобы разрядить напряжение, и Амир невольно рассмеялся. Я сидел на столе. Эван – Ноах так и не выпустил его из объятий – поймал мой взгляд и кивнул. Я кивнул в ответ.

* * *

Вечер перед отъездом я провел с Софией. Я собрал кое-какую закуску – ее любимые суши, молочные шоколадки, бутылку красного вина – и украдкой провел ее через задний двор Ноаха на поле для гольфа. Вечер стоял роскошный: ни ветерка, густо-черное небо в россыпях блеклых звезд.

– Вот оно. – София с пластмассовым стаканчиком в руке сидела, подтянув колени к подбородку, и смотрела в небо. – Как говорится, затишье перед бурей.

– О какой буре все говорят? – Я наелся, выпил вина, меня клонило в сон. – Ноах сказал, это чушь.

– Может, он и прав. Обещают первую категорию – если вообще что-то будет, – обычно такие бури оборачиваются тропическим возмущением[289]. Но, может, ты увидишь свой первый ураган! Какой восторг. Ты не можешь называться настоящим флоридцем, пока не прошел испытание ураганом.

– Да уж, жду не дождусь. – Я надорвал пакетик M&M, выудил несколько зеленых и протянул на ладони Софии. Она фыркнула, шлепнула меня по руке. Я зашвырнул конфеты в сторону ближайшего бункера[290]. – И когда она будет?

– Может, и никогда, до первого июня остались считаные дни. Боишься, буря помешает мальчикам отправиться в путешествие?

– Нет. – Я придвинулся ближе, почувствовал жар ее тела. – Мне не очень-то хочется ехать.

– Почему?

– Не хочу, и все.

– Так кто тебя заставляет?

Я взял бутылку, налил себе еще вина.

– Кто знает, когда нам с парнями еще удастся съездить куда-нибудь вместе. Может, и никогда.

Она уткнулась головой мне в шею, ее дыхание согревало мне грудь. Я боялся пошевелиться.

– Соф, – наконец произнес я, устав задерживать дыхание.

– Что?

– Что будет после… всего этого? – Из какой-то далекой лунки доносился стрекот. – С нами, я имею в виду?

Она запрокинула голову, уставилась в небо.

– Красиво, правда?

– Правда.

– Давай не будем сегодня об этом думать.

Было полнолуние.

– Просто из Принстона в Джульярд… можно доехать на автобусе, – продолжал я.

Она медленно легла на спину. Взяла меня за руку, притянула к себе.

– Пойдем вместе на выпускной?

София приподнялась на локтях, слабый лунный свет заливал половину ее лица.

– Вообще-то я должна идти с Эваном. Он пригласил меня в девятом классе, еще совсем мальчишкой. И подарил мне розу. Мы тогда впервые поцеловались.

– Ясно. – У меня горели щеки. – Ладно, понял.

Она наклонилась к моему лицу:

– Но я хочу пойти с тобой, Гамлет.

Я подался к ней, поцеловал. Мы упали на траву, переплетя руки и ноги, над нами сияли бледные огни. Говорят, Томас Харди по часу в день смотрел на одну и ту же картину в местном музее, чтобы запечатлеть в памяти все: цвет, пигментацию, текстуру. Это мгновение, сказал я себе, станет картиной, к которой я буду возвращаться, эту исключительную вспышку счастья и красоты я буду пересказывать сам себе день за днем до конца жизни, до мельчайших подробностей: текстуру ее губ, вкус ее рта, ее ванильный запах, ночь, тянущуюся вокруг нас.

* * *

Уезжали мы в утреннем тумане. Встретились у терминала “Дельты”, Эван раздал нам билеты в первый класс. Летели недолго, час с небольшим. По приземлении нас ждал нанятый Эваном водитель со всем необходимым туристическим снаряжением: большой палаткой, гидраторами, посудой, ракетницей, охлаждающим контейнером для еды и пива. Ехать до Хореба – живописных туристических троп в горах Блу-Ридж – было недалеко. Водитель наш подтвердил, что мы не зря выбрали Хореб: высота почти четыре тысячи футов, ручьи, всевозможная живность.

– Птицы, рыси, койоты, кабаны, олени, лисы, барибалы, – перечислил он, – все что угодно. Вы рыбачить любите? Там множество видов рыбы, попадаются отличные экземпляры.

– Не особо, – ответил Оливер. – Я не охотник, уж скорее собиратель.