Паргоронские байки. Том 5

— Адаптация органных систем может затянуться, — сказал он, создавая яблоко и оглушительно в него вгрызаясь. — Во мне целых два гоблина. И еще я на одну шестую — женщина. Сын мой, для чего ты сотворил столь богопротивное создание?

Жаннаро отчетливо услышал интонации отца Люгнециуса и невольно вздрогнул. От бывшего епископа в Дюжине только череп и еще кое-какие кости — но не мозг. Нет, его мозг — из самых свежих тканей, из самых последних пациентов.

— Что ты помнишь? — спросил он.

— Меньше, чем хотелось бы. Больше, чем хотелось бы. Было бы лучше, если бы я помнил все… или ничего, — задумчиво сказал Дюжина. — А еще ты добавил в меня кусочек самого себя. Зачем? Не хотел звать меня… кхм… Барабанными Палочками? Честно говоря, понятия не имею, есть ли собственное имя у числа «одиннадцать».

Жаннаро посмотрел на обрубок своего пальца и указательный палец Дюжины, которым тот демонстративно ковырял в носу. Биомага беспокоило, что новый палец не отрастает. Он вживил семя мимикратика в первый же день, но вот идет уже восьмой — а культяпка не увеличилась ни на срез ногтя.

— Почему ты так себя ведешь? — спросил Жаннаро.

— А как мне себя вести… создатель? — со злобой спросил кадавр. — Двое из меня учились в Монстрамине, в том числе вот этот палец. Я преотлично понимаю, что ты сделал. Собственно, не заложи ты в меня свои проклятые контроль-фразы, я бы… не знаю, что бы я сделал. Мне трудно размышлять в этом направлении.

Жаннаро вздохнул. Что же, по крайней мере Дюжина с ним абсолютно честен. Тоже, конечно, только благодаря внедренной в подсознание системе контроля. Кадавры Жаннаро не могут врать и даже скрывать свои мысли. В разговоре с хозяином они произносят вслух все, о чем думают.

Это необходимо ради безопасности.

И раньше у Жаннаро не возникало сомнений в контролирующих фразах. Он был абсолютно уверен в их надежности. Но Дюжина — слишком уж необычный кадавр… единственный в своем роде, если не считать Твердого Ногтя, о котором почти не сохранилось информации.

— Я понимаю, что ты обезопасил себя от меня, — сказал Дюжина, прохаживаясь от стены к стене. — И сделал ты это не зря.

Он остановился и заглянул Жаннаро прямо в глаза. Чуть понизив голос, кадавр прошипел:

— Но будь уверен, однажды я найду способ.

Естрии этой ночью не спалось. Ее слишком взбудоражил визит детектива. Пропали целых пять волшебников… целых пять!.. Что если следующим станет Жаннаро… или они оба? Естрия не могла назвать себя волшебницей, но черновые биомагические работы она выполнять умела.

И теперь ее пробирала дрожь.

Да, у дверей стоят Верзила и Громила. Кадавры-тяжеловесы, кадавры-держиморды. Когда однажды в дом влез тролль-грабитель, эти двое скрутили его, как ребенка. Стены оплетены глазастыми лозами, а в земле спит чуткая грибница.

Но у пропавших волшебников наверняка тоже были способы себя защитить. Волшебнику без этого никак, особенно в городе вроде Таймуранга.

Бросив взгляд на крепко спящего мужа, Естрия запахнулась в халатик и спустилась в гостиную. Мериунна сварила хозяйке горячее какао, и та уселась перед камином с очередным томиком «Рыцаря Парифата». Наивное бульварное чтиво, но помогает отвлечься, отогнать тревожные мысли.

За окном лил дождь, на стене тикали ходики. Где-то вдали выла собака. Пятый полуночный час, скоро закончится Золотой Скорпион и начнется Соломенный. Естрия переворачивала страницы, почти не вникая в смысл читаемого… а потом на грани слышимости раздался чей-то голос.

— Медам э’Стакро… — донесся тихий шепоток. — Медам э’Стакро, помогите…

Естрия вздрогнула. Почему-то подумалось, что к ней не следует обращаться «медам». По рождению она мещанка, из состоятельных, но неблагородных буржуа Нураона. А ее муж — урожденный дворянин, но перестал им быть с получением гражданства Мистерии…

Но эта мысль промелькнула и тут же исчезла. Встрепенувшись, Естрия вскочила и схватилась за кочергу… нет, это всего лишь кочерга… ага, вот! На каминной стойке лежала коробочка с пропагастером — если ее открыть и сказать нужное слово, альраун воплотится и защитит.

Еще она подумала, что стоит разбудить Жаннаро, но тут снова раздался шепот — и он не был угрожающим, в нем звучала только мольба. Причем на этот раз голос показался знакомым…

— Кто вы? — тоже прошептала Естрия, озираясь. — Где вы?

Если он скажет, что стоит за дверью, она кликнет Громилу с Верзилой и побежит будить Жаннаро…

— …В подвале… я в подвале, в операционной…

В подвале?..

— …Помогите… прошу вас… выпустите…

Естрия заморгала. Теперь она окончательно узнала голос — конечно же, Реньяро! Реньяро э’Луберка, выпускник Трамеза, в последние годы ставший любимцем высшего света Таймуранга! Молодой телепортер так и порхал по балам, ухлестывал за дамами, не выпускал из рук карты, то и дело наносил визиты… в том числе и им с Жаннаро…

Нет. Не может быть. Если это действительно Реньяро… и он действительно в их подвале… внутри у Естрии все заледенело.