Паргоронские байки. Том 5

Метод создания. Чтобы кадавр обрел способности своей плоти, ему нужна память этой плоти. Не просто активные чакры, а знания и умения. Они не появятся из ниоткуда, в Дюжине нет двенадцати реальных душ. Память, силу и навыки Жаннаро конденсировал из астральной тени, из смутных воспоминаний биоматериала. И ему все равно пришлось добавить кусок самого себя, иначе эта мозаика не собиралась.

Обычные кадавры тоже часто бывают не совсем нормальными. Но там проблема решается просто — восстановлением основной личности тела или очисткой памяти, формированием свежего «я». Здесь это было невозможно: первый вариант лишил бы Дюжину одиннадцати из его волшебных сил, второй — всех двенадцати.

И эти силы… о боги, что он натворил?! Знал ведь прекрасно, что даже обычная передача дара в момент смерти категорически не рекомендуется, что в большинстве случаев волшебство начинает враждовать с волшебником. У ведьм это получается лучше, у них вся система основана на родовых связях и наследственности… но то у ведьм.

А Жаннаро засадил разом двенадцать волшебных сил в одно тело. Да еще и не подлинных, а искусственно восстановленных. Страшно даже представить, что творится в голове Дюжины, какие страсти его обуревают.

— Поговорим? — ухмыльнулся кадавр, кладя ладонь на затылок Естрии. Его пальцы ощупали коротко стриженую макушку, особенно задерживаясь на рубцах, на местах, где Жаннаро сращивал расколотый череп.

— Чего ты хочешь? — хрипло спросил волшебник, не двигаясь с места.

Прямо сейчас Жаннаро в полной власти своего творения. Как и все институты Доктринатоса, Монстрамин действует опосредованно, в лабораториях и мастерских. Дайте Жаннаро операционный стол, инструменты, материалы и немного времени — он сотворит чудеса. Но без них он может не так уж много, а без своих кадавров и гомункулов практически беззащитен.

В то же время Дюжина владеет очень широким спектром. В нем два адепта Монстрамина, два Элементурия (Огонь и Вода), по одному Престижитариума, Скрибонизия, Униониса, Сканикуса, Репарина и Трамеза, а также шаман и чародей-любитель без диплома.

Навыки Монстрамина Дюжине тоже сейчас не помогут, а Унионис бесполезен без фамиллиара, но все остальное… Взгляд Жаннаро упал на запястья кадавра, на множество рун-татуировок. Он не слишком в этом разбирался и не мог сходу сказать, какими заклятиями тот себя снарядил.

— Ты уже убил мою жену, — сказал волшебник, с ненавистью глядя на Дюжину. — Лишил меня дома. Из-за тебя я стал беглым магиозом. Что ты еще от меня хочешь?

— Я хочу, чтобы ты страдал, — ответил не менее ненавидящим взглядом кадавр. — Чтобы разделил со мной мои ощущения. Дело даже не в том, что три части меня ты убил, а еще одну отказался спасать. Дело в том, что ты привел меня в свет… вот таким. Я даже не знаю, нормален ли я или безумен — мне не с чем сравнивать. Ты как считаешь, безумен ли я?

— Не знаю, — честно ответил Жаннаро.

— Не знаешь. И я вот не знаю. Я полтора года изучал себя, но так и не нашел ответа. Возможно, найду его здесь, — задумчиво сказал Дюжина, сильнее стискивая затылок Естрии.

Та ойкнула от боли. Жаннаро чаще задышал, вспоминая школьный курс физмагии. Как же там было… силовой бросок… направить ману… боги, он никогда в подобном не нуждался и давно все забыл…

— Если я что-то могу исправить, я исправлю, — быстро сказал волшебник. — Но отпусти Естрию. Это наше с тобой дело.

— Хм… хм-хм… — скривил лицо Дюжина. — Думаешь, я на это куплюсь? Что если есть секретная фраза, которую я проглядел? Что если я отпущу ее — и у меня лопнет голова?

Жаннаро на миг задумался. А и в самом деле — что если Дюжина избавился не от всех зашитых в подсознание кодировок? Он испробовал только одну…

— Как бы там ни было, я не трогал никого из родных или знакомых твоих частей, — медленно произнес Жаннаро. — Твоя месть — месть мне. Только мне. Прошу тебя, будь справедлив.

— Справедливости нет, — ответил Дюжина, но хватку все же ослабил. — Но я буду справедлив.

— Чего конкретно ты от меня хочешь? — спросил уже в третий раз Жаннаро. — Раз ты явился сюда и все еще меня не убил — ты же хочешь не просто отомстить?

— Чего я хочу?.. Да, я чего-то хочу. Исправить все. Сделать все как было. Вернуть моим частям их прежние жизни.

— Даже тем, что я выкопал из могил?

— Мы тоже хотим жить!

Жаннаро пристально посмотрел на Дюжину. Совершенно невозможное требование, конечно. Чего еще ждать от безумца? Даже если он вырастит для всех составляющих кадавра тела-гомункулы, оживить их не выйдет — просто потому, что в Дюжине не двенадцать душ, а одна. Мозаичная, собравшая куски памяти и личностей, но одна — и совершенно новая. Он не один из своих кусков, он новый индивид.

— В тебе есть частица меня, — напомнил Жаннаро. — Ты должен понимать, что это невозможно.

Глаза Дюжины сверкнули гневом, и он снова стиснул голову Естрии сильнее. Та беззвучно закричала — пальцы кадавра сдавили череп, точно тисками.

— Проси что-нибудь другое! — поспешил Жаннаро. — Я сделаю все, что могу сделать — но ты же должен понимать мои возможности! Твои части уже живы внутри тебя — давай что-нибудь с этим сделаем!