Пари на любовь

– Именно, – блондиночка не удостаивает меня вниманием, прикладывает руку к груди и с выражением лица, полным драмы, поворачивается к своим не менее умным подругам. – Я пообещала себе не есть сладкое, пока не пройдут наши соревнования. Сейчас чирлидинг на первом месте, но вы не поверите. – Она делает глубокий вдох, и туповатые подружки замирают с открытыми ртами, в предвкушении эпичной развязки. – Кажется, Кайл мне изменяет, – помещение полупустой закусочной заполняет череда оглушительных вздохов.

Девушки, как стая рыбок, открывают и закрывают рты, а мое терпение вот-вот лопнет. Сжимаю пальцами переносицу и делаю глубокий вдох, мысленно проклиная этот день. Голова разрывается от непрекращающейся ноющей боли, а от пульсации в висках невыносимо даже моргать. Просто самый ужасный день в моей никчемной жизни.

– Вчера я звонила ему после тренировки, но он проигнорировал меня. Сегодня же, сославшись на простуду, сказал, что останется дома. Он был таким отстраненным, и мне показалось, что я слышала женский голос, – на ее глаза наворачиваются слезы. Для уточнения – фальшивые, которыми я сама неоднократно выдавливала из других жалость.

Ее подружки шуршат разноцветными помпонами, словно стая змеек, готовых броситься в атаку. Я же мечтаю о таблетке от головной боли и тишине, которая мне не светит ближайшие восемь часов. Смена началась не так давно, но я готова собрать свои вещи и бросить все, за что так боролась. Пусть это даже фартук официантки и чаевые в сто пятьдесят баксов.

– Что-нибудь еще? – уточняю у нее, желая побыстрее отдать заказ Альфи.

Взгляд блондиночки скользит от моих потрепанных кроссовок к фартуку, где задерживается с таким видом, будто ее сейчас стошнит, а затем поднимается к лицу и пронзает своей надменностью. Она перекидывает идеально уложенные волосы за спину, расправляет плечи и, вздернув голову, гаденько улыбается, и я понимаю, что меня не ждет ничего хорошего.

– Нет, думаю, это все. Надеюсь, вы все запомнили, иначе я напишу такой отзыв, что никто не зайдет сюда ближайшие несколько лет. – Она передергивает плечом и отворачивается к подружкам с таким выражением лица, будто перед ней находится не человек, а какой-то мусор.

Мои пальцы впиваются в край тоненького блокнота с такой силой, что он начинает скрипеть, а спина вытягивается словно струна, которая вот-вот лопнет. Мне так хочется нахамить в ответ, поставить мерзавку на место, но я понимаю, что, скорее всего, за ее разукрашенной жизнью в социальных сетях следит не одна сотня тысяч подписчиков и лишние проблемы Альфи точно не нужны. Поэтому, сцепив зубы так сильно, что челюстям становится больно, разворачиваюсь на пятках и направляюсь в сторону кухни.

Успеваю сделать всего несколько вялых шагов, как в спину прилетает высокомерное:

– Такие, как она, годятся только для того, чтобы обслуживать других.

Раздается противное хихиканье, быстро сменяющееся чередой восхвалений приспешниц блондиночки. Зажмурившись, бросаюсь в кухню, даже не пробивая заказ в компьютере. Резким движением отрываю листок и кидаю его на стол, прихлопнув ладонью.

– Меня опять зовут в зал? – Альфи издает смешок, но впервые за год работы эти слова цепляют меня.

Он десятки раз говорил их, и никогда мне не хотелось огрызнуться, как в данный момент. С губ срывается то ли всхлип, то ли нервный смех, и я понимаю, что больше не могу сдерживаться. Отчаянно пытаюсь взять эмоции под контроль, не показывать, как мне больно и обидно, но ничего не получается. Слезы рвутся наружу и скатываются по лицу, делая этот день еще более кошмарным.

Глаза начальника распахиваются от ужаса, он бросает лопатку, которой переворачивал котлеты, на плиту, на ходу вытирает руки о полотенце, висящее на спине, и прижимает меня к своей массивной груди.

– Рэйчел, что случилось? – Его голос пропитан беспокойством, отчего мой плач грозит перерасти в настоящую истерику.

Господи, я не давала воли эмоциям столько времени. Удачно носила свою маску, а эта высокомерная выскочка, с извилинами размером с изюм, просто выбила меня из колеи.

Ладони Альфи успокаивающими движениями поглаживают спину, а подбородок ложится на мою макушку. В нос ударяет аромат жареной картошки и мяса, и нет ничего более родного в данную секунду.

– Что стряслось? Если этот техасец разбил тебе сердце, я прямо сейчас отправлюсь к тебе домой и сделаю из него отбивную «а-ля Альфред». Я ведь так и знал, что ничем хорошим это не закончится! – бормочет он, сжимая мои плечи. – Где он? – от грозного тона я невольно вздрагиваю.

– Крис тут ни при чем, – всхлипнув, шмыгаю носом. – Просто… – слова даются тяжело.

– Что? Что случилось?

Поднимаю голову и вижу, что зеленые глаза Альфи, пропитанные усталостью от работы и прожитых лет, наполнены искренним беспокойством. Будто он и правда готов пойти и сделать отбивную из каждого, кто посмеет меня обидеть.