Париж: анатомия великого города

Вийон был не чужд сантиментам. Он писал о бегавших за горчицей и хлебом в обед мальчишках, о судачивших, пристроившись у огня, старухах, о ночевавших в тепле пекарни нищих, о раскрывающих поэту тайны своей профессии шлюхах. Мир Вийона полон мелких чувственных удовольствий, которые знакомы и нам. Город Вийона прошел через мясорубку многолетних лишений, большинство горожан были не понаслышке знакомы с нищетой, болезнями и голодом. Поэт относился к столице, как крестьянин к своему наделу: ничто не чуждо, все попадает на перо — центр города, впавшие в нищету парижане, грешники и злодеи.

Никто не назовет настоящее имя поэта, известного нам как Франуса Вийон, точную дату и место его рождения. Интересно, что крохи информации о нем, доставшиеся потомкам, отражены в полицейских отчетах, а те, в свою очередь, даже в лучшие времена не были достоверным источником. Поэзия Вийона — это апокриф, анекдот, родившийся не как литературное наследие грядущим потомкам, а нацарапанный спьяну на манжете, чтобы потешить хмельную толпу злосчастных студентов, дезертиров, карманников и бродяг, собиравшихся в каком-нибудь из питейных заведений левобережья. Котгрейв в XVII веке объяснял слово «Вийон» как «советник, изобретатель, хитрый или умный жулик, проворный плут, приятный вор» (таковым Франсуа и был). Вийон обучался ремеслу жуликов, был склонен к криминальным авантюрам и незаконным аферам. Он сидел в тюрьме, но не был приговорен к смерти, которой боялся панически. Смерти посвящены лучшие его строки, написанные грешником и верующим. В конце 1930-х Джордж Оруэлл навестил Париж, поселился в Латинском квартале на рю дю Пот де Фер и брал в качестве путеводителя по городу томик стихов Вийона.

Париж Вийона невелик и простирается от моста Искусств до южной оконечности Латинского квартала. Поэт лишь изредка упоминает остров Ситэ или правый берег Сены. Франсуа родился близ Понтуаза, отец его безвременно скончался, скорее всего от пьянства. Мать прожила долгую жизнь (как минимум до 1461 года), но отдала мальчика на усыновление, и тот попал к Гийому де Вийону, капеллану церкви Сен-Бенуа-ле-Бетурн в Латинском квартале. Франсуа получил университетское образование, достиг статуса лиценциата, а затем и магистра искусств, зарекомендовав себя при этом своевольным и распутным малым.

Тогда же Вийон начал сомневаться в том, как себя называть: частенько представлялся «maotre François des Loges, autrement dit de Villon»[57], «Franciscus de Montcor-bier» или «Moultcorbier». B 1451 году его исключили из университета, запретили изучать теологию. Скорее всего, это случилось после инцидента с древним камнем, названным «pet-au-diable» («пук дьявола»). Группа пьяных студентов выворотила этот камень из земли и перенесла его из поместья мадемуазель де ла Брюер. Власти отнеслись к «преступлению» весьма серьезно — в студенческие общежития на левом берегу Сены нагрянула вооруженная полиция. В ярости университетские профессора объявили забастовку, длившуюся два года (1453–1454).

С отвращением наблюдавший за распрей церковных и светских (не очень различавшихся в те годы) властей, Вийон решил присоединиться к студенческому братству «деклассированных». Это была целая армия молодых людей без профессии, без средств к существованию, бездомных. В отличие от студентов, проживавших в зданиях университета или при коллежах, эти школяры, поступив в университет, селились и выживали сами по себе. Общество считало их пьяницами, развратниками и угрозой миропорядку, как и люмпен-пролетариев — бродяг и армейских дезертиров.

Тогда же Вийон связался с «кокийярами» (coquillards) — опасными бандитами, дезертирами, грабителями и убийцами. В основном они были отбросами Столетней войны и, когда не грабили население, то обитали за воротами городов Франции. Кокийяры общались на непонятном обывателю сленге, похожем на язык цыган.

Вийон только-только набил руку и почувствовал вкус к написанию баллад, когда 5 июня 1455 года он убил священника. Друзья поэта и единственные свидетели происшествия утверждали, что сделал он это в целях самообороны, сопротивляясь напавшему грабителю. Да, духовенство тех времен было не робкого десятка, но в версию соратников Вийона все же верится с трудом.

Как бы то ни было, поэт решил не дожидаться суда (и почти верного смертного приговора) и бежал из Парижа. Вернулся он спустя год и, по-видимому, с охранительными письмами от приемного отца-юриста. Как поговаривали, поэт находился под присмотром видных кокийяров, которые к тому времени могли устроить в Латинском квартале беспорядки, когда им вздумается.