Париж: анатомия великого города

Безымянный буржуа в своих дневниках походя отметил появление в 1424 году на кладбище «Danse macabre» — серии настенных росписей, изображающих танец со смертью. Позднее эти рисунки получили широкое распространение, особенно в Англии, Нидерландах, Бельгии, Люксембурге и Германии. Чаще всего настенные росписи помещали в церквях или на кладбищах, иногда вырезали в дереве. Смерть в «плясках смерти» изображалась традиционным жнецом, символом человеческого бессилия и слабости перед роком.

Происхождение термина «macabré» туманно. В словосочетании его можно трактовать как имя поэта, писавшего под этим псевдонимом нравоучительные вирши. Более фантастические этимологические версии предполагают происхождение слова от сирийского арабского «meqabberеу», гробовщик, либо от библейского Маккавея, или от языческого бога Макаберея (в английском языке это слово встречается в соборе Святого Павла в надгробной надписи некоего Пэрона, казненного в 1439 году; в 1539 году могилу разрушили). Последняя версия самая маловероятная, ведь термин «macabré» присутствует уже в 1376 году в поэме Жана Лефевра.

Каким бы ни было происхождение фразы «danse macabre», мода на этот тип изображений недвусмысленно указывает, что люди стремились взглянуть смерти в лицо. От устрашающего кладбища остались лишь арки галереи, в которой складировали эксгумированные останки, стоявшей вдоль улицы ла Ферроньери. В свое время склепы, полные останков, кишели крысами, обгладывавшими тела до костей. Сегодня эту территорию занимают бутики, ресторан, парфюмерный салон и огромный рынок Л’Аль. Подземные этажи торгового центра помещаются в земле, ранее принадлежавшей кладбищу.

Глава тринадцатая Карты и легенды

Полторы тысячи лет с той или иной степенью художественной достоверности Париж изображали, вырезая на дереве, гравируя в камне, на холсте и в литературных произведениях. Но достоверных, подробных карт города не существовало вплоть до 1450-х годов. К этому времени Париж стал легендарным местом, известным каждому французу и иностранцу. Великая столица была полна опасностей, планировку ее улиц можно было представить себе с трудом. Провинциалы и приезжие торговцы были вынуждены прибегать к помощи горожан, нарываясь порой на услуги бродяг и жуликов, заводивших легковерных в самые грязные и опасные районы, обиравших их до нитки и бросавших простаков посреди пустырей. Если человек не был урожденным парижанином, что зоркие хищники быстро примечали по одежде, акценту или манерам, то добраться до требуемого места в Париже, не будучи ограбленным или убитым, или не заблудиться было почти невозможно.

Конечно, римляне составляли военные карты, гражданские инженеры чертили планы города, но все эти документы не пережили перипетий постимперских преобразований. Нет ничего удивительного в том, что одна из немногих доживших до наших дней карт Лютеции создана в полиции, но позже выяснилось, что эта карта датируется 1705 годом и, подобно другим галло-римским картам, является подделкой. Идея составлять карты города пришла в Париж из Италии. Картография была популярна и раньше, с XII века она существовала в стране как форма искусства и не несла никакой политической или коммерческой пользы.

Карта Венеции, автором которой был миланец Геллиа Магадиццо, была создана в 1100 году для дожа Орделаффо Фальеро. Этот документ лишь отдаленно отражает реальное расположение земель и вимеет, скорее, декоративное значение, что было тогда нормой. Но вот в 1494 году маркиз Мантуанский Франческо II Гонзага решил заказать для своего дворца изображение города — camera della città, — подобное фрескам. Выбирал он между Парижем и Иерусалимом.

Выбор был легче, чем того можно было ожидать: Париж был ближе географически, важнее политически. Астролог и хиромант Париде Чезара отправил Франческо Гонзага письмо, в котором обещал «книгу, в коей ты увидишь не только изображение Парижа, но и множества других городов, а также принцев, графов, королей, императоров, пап, сюжеты историй и легенд — древних и нынешних». Это очевидный намек на изображение Парижа в труде немца Хартманна «Liber cronicarum», опубликованном Шеделем Нюрнбергским в 1493 году. Проблема состояла в том, что изображенный Париж был полностью плодом фантазии и измышлений — ни издатель, ни художник столицы Франции не видели.