Париж: анатомия великого города

Кажется, что все французские монархи тех времен были поголовно влюблены в Италию. Сын Людовика Карл VIII любил эту страну так же сильно, как и отец, и, предприняв ряд стремительных военных походов, чуть было не захватил Рим. Преемник Генриха Людовик XII оказался втянут в итальянскую политику хитроумным папой Юлием II, верным учеником Макиавелли. Глава церкви планировал использовать военную мощь Франции, чтобы запугать венецианцев; как только военная кампания пошла наперекосяк, папа переметнулся на сторону Венеции, и силы Людовика были разгромлены. Несмотря ни на что, Италия еще долго бередила умы французов в целом и парижан в особенности: поведение, стиль одежды и манеру говорить парижские модники-аристократы копировали со своих южных соседей.

«Париж — это не город, это целая страна»

Франциск I выделялся из толпы своих подданных благодаря высокому росту и пышным нарядам. Приняв корону в 1515 году, он въехал в Париж со стороны Сен-Дени и прошествовал до Нотр-Дам в сопровождении городских чиновников (gens de la ville), королевской свиты (gens du roi), двух отрядов пехоты и четырехсот лучников. Он выглядел таким же павлином, как и его предшественник Людовик XI, разодетый в камзол серебряного шитья и белую шляпу, украшенную драгоценными камнями; свежеиспеченный монарх швырял в толпу золотые и серебряные монеты.

Франциск считал себя меценатом, силачом (король любил побороться с самыми крепкими придворными), талантливым оратором и писателем. Так что задачу по превращению Парижа в культурную столицу он считал приоритетной, а это означало, что интеллектуальная жизнь не будет более ограничиваться университетскими кварталами, культурным сердцем города станет, по подобию итальянского Ренессанса, королевский двор. В рамках этой программы был реконструирован и расширен Лувр: король вновь превратил его в центр политической жизни страны. С той же целью в восстановленных, ранее заброшенных особняках он учредил Национальную библиотеку. Франциск вел длинные беседы на латыни с богословами университета, учредил в Сорбонне кафедру богословия, пропагандировал в народе терпимость истинных гуманистов (на этой волне появились несколько талантливых сатириков, среди них и Рабле). Он даже ходатайствовал за Маргариту Ангулемскую, чье «Зерцало грешной души» Сорбонна назвала ересью.

Но зачастую поступки короля были наивны. Не мог Франциск, например, понять, за что сограждане-парижане откровенно невзлюбили приглашенного в Париж (дважды) Бенвенуто Челлини. Монарх считал Челлини гением, лучшим живописцем, изобретателем, ювелиром и скульптором своей эпохи. Челлини же своими действиями только настраивал горожан против себя: вооружив слуг и учеников, он силой изгнал префекта из его официальной резиденции у Пти-Несле напротив Лувра. На Челлини не раз нападали средь бела дня и на оживленных улицах, его таскали по судам. Но Франциск оставался верен и помогал в самых затруднительных ситуациях своему беспокойному итальянскому другу.

Анекдот того времени пересказывает разговор, якобы имевший место между Карлом V и Франциском I. Карл спрашивает короля, какой из французских городов прекраснее всех. «Руан, мой дорогой кузен, — отвечает Франциск, — ибо Париж — это не город, а целая страна». Однако гордость за город не избавила Франциска от пикировок с парижанами, иногда очень опасных. Как всегда, основным пунктом разногласий становились деньги. По примеру своих предшественников Франциск увлекся Италией и, чтобы финансировать проекты, которые стали его страстью, обложил столицу высокими налогами. В 1523 году король отдыхал в «итализированном» Лионе, неожиданно ему пришло письмо с мольбой о скорейшем возвращении в Париж: английская армия быстро продвигалась на юг, и парижане приходили в ужас при мысли о повторной оккупации. По какой-то причине король отказался вернуться в столицу, хотя и сделал заявление о готовности отдать за нее собственную жизнь. Этого парижане так и не простили. В 1526 году Франциск попал в испанский плен, горожане весьма неохотно собирали выкуп, а когда, вернувшись, монарх заболел, парижане распространяли слухи о его смерти и охотно верили им. Частенько короля высмеивал выступавший на площади Мобер актер и драматург месье Крюш. Однако сатирикам следовало быть осторожнее: Крюш едва не умер после побоев, что устроили ему придворные, оскорбленные шутками и намеками на роман короля с дочерью члена городского парламента Лекока.

Новый город