Парижский мститель. 10 лет прямого действия

В июне демонстрация в память о рабочем Пьере Мэтре, убитом агентом работодателя во время пикета перед фабрикой в Реймсе, собрала несколько тысяч человек. Автономные группы с криками «У них Оверни, у нас Трамони» разгромили официальные СЦ и подожгли роту охранников на площади Нации.

В конце июля Автономная координация включилась в борьбу против Мальвиля, и стала спешно готовить группы для участия в демонстрации, запланированной на месте самой электростанции. Большая часть коктейлей Молотова хранилась у товарищей из Лиона и Гренобля. Фактически мы работали над «милитаризацией», радикализацией протеста.

На месте демонстрации рабочие столкнулись с баррикадами охранников электростанции. Натали, на тот момент участница группы Camarades, участвовала в этих стычках. Она сражалась в первых рядах, когда взрыв гранаты отбросил ее к стене; рядом упал Виталь Михалон, смертельно раненный взрывом. Когда рабочие бежали под непрерывным огнем охраны, революционеры подожгли баррикады. Благодаря задымлению и суматохе, товарищи смогли скрыться на машинах.

В последующие месяцы Координация организовала десятки мероприятий: митинг в поддержку политических заключенных, кампанию саботажа в метро против повышения тарифов, «Синие ночи», или серию операций (19–20 сентября) против правления ядерных магнатов во Франции. Плюс около двадцати нападений в четырех уголках Франции, ответственность за них тоже взяла Автономная координация революционеров в открытой борьбе против системы (CARLOS[18]).

В октябре общественность всколыхнуло похищение Шлейера и убийства Андреаса Баадера, Яна-Карла Распе и Гудрун Энсслин. Координация участвовала в радикальных демонстрациях солидарности, а также организовала несколько десятков нападений на немецкие компании во Франции. Упомянем также оккупацию газеты «Либе», один из номеров которой вышел под издевательским заголовком «RAF: война монстров».

Это было больше, чем протест: мы противостояли ликвидации всех прав рабочих и перешли в контрнаступление в условиях неолиберальной реакции.

Легитимность автономной борьбы

Благодаря активной борьбе с эксплуататорским строем, Координация накопила некоторый медийный капитал.

Координация была очень далека от хаоса, беспричинного насилия и субкультурщины. Подобный образ нам приписывали те, кто пытался свести нашу борьбу к неформальному образу жизни и мелким актам “борьбы с системой”. Они буквально действовали по заветам анархо-индивидуализма – «Давайте будем аутсайдерами, для нас нет иного места, кроме как на обочине общества». Но от общества не сбежать. Закон никуда не денется от маленьких незаконных практик типа шоплифтинга. Это самообман, фрагментарное мышление, которое запирает человека в ловушке идеологической гегемонии буржуазии. Где господствует капитал, как бы далеко человек не пытался спрятаться.

Даже на самых маргинальных задворках общества, – везде вы в тисках социальных отношений, в которых правит бал капитал. Мелкие незаконные акции – это не противоположность закона, а лишь его аналог: область, определенная классовым правосудием и регулируемая репрессиями. Буржуазное право служит монополизации собственности на средства производства и прибыли; и служит воспроизводству буржуазных общественных отношений. Как и государство, законность служит правящему классу и регулирует классовую справедливость.

Автономная стратегия революционного преобразования предполагает не действие на окраинах, а борьбу в центре противоречий общества, чтобы усугубить их до такой степени, что система разладится. Автономия – это не индивидуальный побег, а коллективное освобождение.

Деятельность революционера – это не бездумное нарушение законов. Революционер действует не в соответствии с законностью или незаконностью своих действий, а в соответствии с тем, полезны они для борьбы или нет. В отличие от концепций буржуазного права, с революционной точки зрения, если действие справедливо, то оно легитимно.

«Разыскиваются террористки»

Конечно, стихийная борьба наталкивается на закон, который объявляет незаконными забастовки, демонстрации, похищения и саботаж, но лицемерно легализует эксплуатацию, опасные условия труда, произвол боссов, нищенскую зарплату и безработицу. Но нам нельзя навсегда застрять на первой, стихийной стадии борьбы. Мы должны четко понять ее пределы и осознать необходимость революционной организации. Массовое неподчинения законам должно стать инструментом революционной борьбы.

Мы налаживали связи с группами рабочих или бывших рабочих, сквоттерами и другими стихийными участниками автономного движения. Мы поднимали вопрос о революционном насилии и необходимости организации, способной интегрировать его практику.