Парижское приключение

Рене очень скучала по Барри и расстраивалась, что он не сделал никакого ответного шага на ее письмо. Однако надеялась: когда его гнев остынет, он поймет, что после стольких лет их знакомства она не могла ему изменить. А подождав еще несколько дней, решила поехать к нему.

Она знала расписание его занятий в колледже, в тот вечер он должен был быть свободен. Когда Рене на метро добралась до северного пригорода, где он жил, начинало смеркаться. Однако, свернув на нужную улицу, она почти сразу же увидела возле одного из домов его машину. В ней сидела девушка, но самого Барри видно не было, должно быть, зачем-то вернулся в дом. Ошеломленная, Рене юркнула в тень козырька ближайшего подъезда. Между тем, явно проявляя нетерпение, девушка открыла дверцу машины и вышла на тротуар. Рене увидела длинные, в шелковых чулках ноги, короткую кружевную юбочку. Девушка потянулась и зевнула, свет упал на ее ярко накрашенное лицо и всклокоченные темные волосы. Это была Салли Гибсон.

В этот момент Барри торопливо вышел из подъезда, и Рене услышала ее визгливый голос:

— Дорогой, ну что ты так долго!

Она не разобрала, что ответил Барри. Салли закинула одну руку ему за шею, и они слились в объятии. Потом Барри помог ей сесть в машину, при этом вид у него был очень довольный, обращался он с ней по-хозяйски. А еще через секунду машина рывком сорвалась с места.

Рене вышла из укрытия, потирая глаза. Она чувствовала себя униженной. Значит, он немедленно кинулся к Салли, как только поссорился с ней? А может, они уже давно встречаются? Мужчины все одинаковы, они не способны на верность? Даже Барри! Даже Барри ничуть не лучше ее отца! Рене снова предали, как в детстве. А она-то надеялась, что он поможет ей справиться с ее трудностями, подскажет, как лучше поступить, поддержит, не оставит… Вместо этого под предлогом, будто, сделав ошибку, Рене его обманула, ринулся к этой свистушке, вертихвостке, которая, как он выразился, «довольно забавна».

Ей, правда, не пришло в голову, что поведение Барри можно объяснить его уязвленной гордостью — предположив, что она ему изменила, решил утешиться в доступных объятиях. Если бы Рене подумала хоть минуту, то сообразила бы, что это увлечение не больше чем на несколько встреч, из него не выйдет ничего серьезного. Но ее сразила наповал мысль, что теперь-то уж не одна только Кристина, а весь Вудлей будет судачить, что Барри Холмс бросил Рене Торнтон из-за этой Гибсон. Такого унижения она не могла вынести.

На непослушных ногах Рене вернулась к метро и взяла билет до места, где, как она знала, почта работала круглые сутки. А там, все еще кипя негодованием, отправила Себастьену телеграмму, что приедет в Париж в середине апреля. «Вот и все, пусть будет так!» — сказала она себе с некоторым удовлетворением.

Однако, проснувшись на следующее утро, почувствовала, что гнев ее испарился, и похолодела, когда поняла, что наделала. Теперь отступать было некуда. Придется поехать в Париж, что бы ни случилось, а там вступить в новую, пугающую ее жизнь среди чужих, незнакомых людей. Взгляд Рене упал на обручальное кольцо, и она сняла его с пальца. С этим покончено, надо отослать его обратно Барри.

Но вдруг ей в голову пришла другая мысль, и она надела кольцо обратно на палец. Пока Барри не попросит вернуть кольцо, надо его носить как защиту… только от чего? От коварства Леона? Больше ей ничто не грозит — с мужчинами покончено навсегда, все они не стоят ее доверия. И все-таки Рене не хотелось бы, чтобы Леон догадался, что Барри порвал с ней отношения из-за него.

Глава 4

Теплым апрельским днем Рене прилетела во Францию. Асфальт был мокрым, и повсюду стояли лужи от только что прошедшего ливня, но ее встретило яркое солнце. Она приняла это за добрый знак. Автобус довез ее из аэропорта до центра города, а там она встала в очередь на такси. Конечно, это было непозволительным расточительством, но Рене решила отложить исследование парижского метро до другого раза, когда у нее не будет в руках тяжелого багажа. Такси повезло ее по лабиринту маленьких улочек и переулков, чтобы избежать пробок на больших проспектах. Рене мельком увидела Эйфелеву башню, потом Сену, когда они пересекали ее по невзрачному мосту. Она слышала, что Париж называют городом деревьев, и теперь удостоверилась, что это близко к истине. Деревья не только обрамляли с обеих сторон все бульвары и улицы, но и росли на каждом свободном пятачке. В это время года они стояли одетыми в кружево нежно-зеленых листьев.