Партизанской тропой Гайдара

Это могла быть сумка кого-либо из бойцов. Но если она все-таки принадлежала Гайдару, то возникает вопрос: почему фашисты не забрали ее вместе с бумагами?.. Ведь записей и тетрадей у Аркадия Петровича было много. Казалось, удобнее ничего не вынимать, а забрать все вместе. Однако сумка осталась валяться на земле.

Почему?..

Объяснение здесь может быть только одно: бумаг в ней было мало. Гайдар нес с собой не всё, видимо оставив большую и главную часть рукописей в каком-то надежном месте.

В каком же?.. Где?!

Живет на Украине вдова лесника, Анна Антоновна Швайко. В доме у них, как уже говорилось, много раз бывал Гайдар.

Анне Антоновне довелось быть свидетельницей разговора Аркадия Петровича с ее мужем. Говорил Гайдар о рукописях, которые надо сохранить во что бы то ни стало, потому что будут они ему нужны после войны для работы над книгой. Лесник обещал.

Анна Антоновна вспоминает, что такой разговор она слышала трижды, но ни разу не имела возможности дослушать его до конца, потому что всегда очень нервничала, когда в дом приходили партизаны, и предпочитала находиться на улице.

По тону всех трех бесед, по отрывочным фразам женщина поняла, что речь шла о бумагах, уже отданных Гайдаром Михаилу Ивановичу. И Аркадий Петрович объяснял, что его рукописи представляют ничуть не меньшую ценность, чем документы, в том числе секретные, оставленные леснику другими окруженцами.

В Киеве я рассказал об этом полковнику Орлову.

— Да, да, — заволновался Орлов, — помню, как Аркадий Петрович советовал и мне оставить часть своих бумаг, а не тащить с собой. Швайко он верил. К тому же лес...

И тогда я понял, почему Гайдар не захотел оставить сумку у Степанцов. Им он верил, положим, не меньше. Но Степанцы жили в селе. Прятать они могли в доме либо на огороде: ведь в чужой двор не понесешь. А в лесу каждый пень — тайник.

...Но где все спрятано, Михаил Иванович никому не говорил, много раз обещая жене, что сведет ее и покажет.

Однако подпольная работа создавала постоянный недосуг, а тут однажды ночью за ним пришли и арестовали.

Когда полицаи уводили Михаила Ивановича, он дал жене понять, что сообщит ей кое о чем из тюрьмы. Если доведется.

...В золотоношской тюрьме у Анны Антоновны не приняли передачу. Спросила: почему? Ответили: Швайко у них уже нет.

— А где же он?!

Полицай засмеялся:

— Не все ли тебе равно?

Пошла на кладбище.

Ее нагнал незнакомый человек с повязкой на рукаве. Шепнул, чтобы не уходила, а подождала его.

Стояла зима. Было пронизывающе холодно — и от ветра, и от близости могил.

Подъехали сани, укрытые дерюгой. С них соскочил мужчина с повязкой и еще двое. Они стали раскапывать яму.

Когда раскопали, женщина увидела, что яма большая, а заполнена только наполовину и у стенки ее, в усталой позе, свесив голову на грудь, сидит муж, Михаил Иванович.

Был он в нижней рубашке и пиджаке, в котором ушел из дому.

Анна Антоновна подбежала к мужу, провела рукой по его волосам и лицу, на котором не таял снег, и тут только заметила, что из кармана пиджака торчит лоскут бумаги.

Это была записка.

Аня!

Меня допрашивал Самовольский Михаил... Он допытывался, откуда я беру и где храню бланки документов, что я давал с собой разным людям из окружения... Я ничего не сказал... Береги детей...

Больше в записке ничего не было.

Тайники Михаила Ивановича мог знать младший его сын, Володя, но он трагически погиб во Львове в 1955 году.

А раньше никто не интересовался...

Я надеюсь на помощь старшего брата Володи, Василия Михайловича...

Хочу верить: среди безвестных, бесценных кладов земли лежат, возможно, в патронной цинковой коробке, или в старом ведре, или в прорезиненном каком-нибудь плаще рукописи Аркадия Гайдара.

И если мы найдем хоть одну страницу, это будет лучшим памятником ему за великий его писательский и солдатский труд.

ГЛАВА XLIII. ГИБЕЛЬ КОМАНДИРА

— Вставай... вставай, Толька!

Кругом измена! Все в плену...

Аркадий Гайдар, «Военная тайна»

Горелову стало очевидно, что гитлеровцы задались целью уничтожить отряд.

Разведчики, посланные в Гельмязево, принесли газету. Германское командование обещало десять тысяч рублей за поимку первого секретаря райкома...

Командир предложил разделиться на маленькие группы и двигаться к линии фронта порознь. Иного выхода он не видел.

Перед тем как разойтись, сочли нужным закопать оружие, которое нельзя было взять с собой, списки отряда, протоколы партийных собраний, печать, а также партийные, комсомольские билеты мертвых и живых.

Ночью принесли всё в Лепляву.

Сначала думали рыть яму в огороде у Степанцов. Но Игнат Касич — он жил на самой окраине, вблизи леса, — сказал, что лучше у него.

Окна в доме Игната Федоровича были плотно завешаны. Горела керосиновая лампа. Партизаны молча доставали из карманов и клали на стол маленькие разноцветные книжечки.