Парус

В темнице, окованной клетями пут,
На крепкой веревке страстей и пороков,
В неволе два чувства, два духа живут
В страданьях и думах о жизни глубоких.

Над ними врезается ввысь Колизей,
Под небом широким империй просторы,
А им в подземелье темней и тесней,
Как севшее солнце, померкли их взоры.

Вот с лязгом затворов им отперли дверь,
Затворники воздух свободы вдыхают,
Недолго, в цепях на арену теперь
Двух странников духа на смерть отпускают.

Кричит, надрываясь, безумно толпа,
Сверкает на солнце броня легиона,
И слышится в клетке рычание льва,
Сидит император и видит все с трона.

Снимаются прутья, оскалился лев,
Несчастным кидают с трибуны оружье,
Схватить по мечу и секире успев,
Встают они вместе, быть порознь хуже.

К ним хищник голодный свершает прыжок,
Тяжелою лапой он меч выбивает
И робы простой окровавленный клок
Когтями кривыми свирепо сдирает.

Но воин, но дух заточенный второй
С секирою острой над львом очутился,
Он смог бы ударить, но черною мглой,
Пантерой из клетки на землю сразился.

Песок пропитался в багряной крови,
Два тела растерзанных в клочья лежали,
Два духа – надежды и вечной любви –
Внизу Колизей навсегда оставляли.

«Потерялся ветер шалый…»

Потерялся ветер шалый,
Забежал в осенний сад,
Одевался в обветшалый
Желтый осени наряд.

Постоял под деревами,
С веток листья отряхнул,
Золотыми рукавами
Словно крыльями взмахнул.

Ветер быстро закружился,
Обновленным, легким стал,
Модным фраком облачился,
Черной ночью заблистал.

В танце шаг направо, влево.
Осень вальс танцует с ним,
Бесподобно кружит дева
С ветром юным, молодым.

Добежали до фонтанов,
До волшебных струй воды,
Ветер вынул из кармана
Бриллиант ночной звезды.

Нежно-розовые зори
Ветер осени дарил,
И рассвет блестел во взоре.
Осень ветер полюбил.

«Среди земных тревог мне дорог каждый миг…»

Среди земных тревог мне дорог каждый миг,
Когда любовь бессмертно торжествует,
Когда лист древа жизни не поник,
Льет солнце свет к нему, ветра его волнуют.

Среди земных дерев мне ненавистен мрак,
В котором ненависть, оскалившись, крадется
В неясности теней, в неровности коряг,
И вместо сердца лезвие в ней бьется.

Охотница до древа жизни ждет
В стволах могучих леса ослабления,
Их топором коварной смерти бьет,
И празднует победу разрушения.

Она злодействует и рубит древо в щепки,
В земле в труху перегниют они.
Прольется солнца свет и вновь пробьются ветки,
И ненависти зарастут отметки,
И зацветут бессмертьем жизни пни.

Времена года

«Одета в туманы сырая земля…»