Читаем Парус полностью

Из всех на море жизни якорейМне якорь одиночества дороже,Всех грузов он на свете тяжелей,На дно души всей тяжестью положен.К нему с поверхности идет цепь корабля,Звено к звену передает волнение,Шторма и бури чувств в себе деля,На якоре найдя успокоение.Цепь точит моря бурная вода,Неистово о звенья ветер бьется,Все ждет, когда тяжелая уздаЦепи холодной корабля порвется.Куда его влечь будут паруса,Где он пройдет легко по волнам счастья,Где солнца луч и чаек голоса –Его не исчезающие снасти?Потом все это будет, а покаКорабль на цепи в воде кружится,И цепь уходит прямо в облакаИ в небе лунным якорем ложится.<p>«Седой ученый мне однажды говорил…»</p>Седой ученый мне однажды говорилС вершины гор своих прожитых лет:«Ты сердцем, не умом свои стихи творил,Фантазии поэт.Ученый человек для общества полезней,Он может сотворить действительный предмет,Изобрести лекарства от болезней.А ты что можешь? Нет.Я формулу в природе открываю,Ее материй таинства, язык,Умом я познаю и твердо знаю,Зачем в ее сокровища проник.Твои же вензеля и полузавитушки,Неточности понятий так смешны.Но все же мне важны, как пена в пива кружке, –Люблю на них смотреть со стороны.Твои стихи – мои эксперименты,Мне нравится их тело разбирать,Увидеть хилость фраз, неровности фрагменты,Что можно заменить, а что убрать.Ты мне скажи, зачем тебе все это?Эмоций истечение, пышность слов,И вздохи, и любовь, и таинство рассвета,Мечтания без основ?Могу я доказать свою науку в делеБез выдуманных, бесполезных чувств.Закон и ремесло с трудом в моей артели,А не фонтан искусств».Что я сказал ему в защиту стихотворца?Так мудро Бог определил:Что одному он дал, другому не дается.Я Музу полюбил.<p>«Мир покрывался кромешною тьмой…»</p>Мир покрывался кромешною тьмой,Жизнь улыбалась холодной улыбкой.Жажда познания двигала мной,Грезы мои оказались ошибкой.Грубо срывая покровы мечты,Жизнь разрывала с ухмылкой картины,Рамы ломались, спадали холсты,Рушились призраки, духа вершины.Молча глядел я на тонкую кисть.Как ты хрупка, не сильна, одинока,Не пощадит тебя грубая жизнь,С краской разлучит, отбросит далеко.Малый листок я зажму в кулаке,Тонкую кисть ограничу в кармане,Двери захлопну, пойду налегке,Словно челнок, растворюсь в океане.<p>Гимн природе</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги

Полет Жирафа
Полет Жирафа

Феликс Кривин — давно признанный мастер сатирической миниатюры. Настолько признанный, что в современной «Антологии Сатиры и Юмора России XX века» ему отведён 18-й том (Москва, 2005). Почему не первый (или хотя бы третий!) — проблема хронологии. (Не подумайте невзначай, что помешала злосчастная пятая графа в анкете!).Наш человек пробился даже в Москве. Даже при том, что сатириков не любят повсеместно. Даже таких гуманных, как наш. Даже на расстоянии. А живёт он от Москвы далековато — в Израиле, но издавать свои книги предпочитает на исторической родине — в Ужгороде, где у него репутация сатирика № 1.На берегу Ужа (речка) он произрастал как юморист, оттачивая своё мастерство, позаимствованное у древнего Эзопа-баснописца. Отсюда по редакциям журналов и газет бывшего Советского Союза пулял свои сатиры — короткие и ещё короче, в стихах и прозе, юморные и саркастические, слегка грустные и смешные до слёз — но всегда мудрые и поучительные. Здесь к нему пришла заслуженная слава и всесоюзная популярность. И не только! Его читали на польском, словацком, хорватском, венгерском, немецком, английском, болгарском, финском, эстонском, латышском, армянском, испанском, чешском языках. А ещё на иврите, хинди, пенджаби, на тамильском и даже на экзотическом эсперанто! И это тот случай, когда славы было так много, что она, словно дрожжевое тесто, покинула пределы кабинета автора по улице Льва Толстого и заполонила собою весь Ужгород, наградив его репутацией одного из форпостов юмора.

Феликс Давидович Кривин

Поэзия / Проза / Юмор / Юмористическая проза / Современная проза