Паштет из соловьиных язычков

В помещении стало темно, и Марк увидел трех ангелов, столпившихся у входа. Двое были так себе, а вот третий весил, наверное, больше двоих вместе взятых и это было опасно.

— Отпусти его! — рявкнул толстяк.

— Да я и не держу вовсе! — воскликнул Марк, виновато пряча за спину руки. — Просто мне хотелось узнать его имя, а также — куда подевался Израиль Кноппер?

Комодообразный ангел, схватив со стола цилиндр, юркнул между товарищами. Толстый, презрительно взглянув на Марка, ответил:

— Изя сегодня не прилетит. Он не то что летать — ходить не может.

Оба товарища толстого заржали как кони.

— Почему? — спросил Марк.

— Потому что наказан дубиналом, — ответил толстяк. — И в этом виноват ты. Изя оклемается, и мы с ним придумаем, как тебе отомстить. Обещаю — скучно не будет!

Он исчез из прохода, а вместе с ним растаяли и его спутники. Марк, выскочив на площадку, увидел только четырех быстрокрылых птиц, рвущихся к небесам.

Он вернулся в пещеру и обнаружил на столе большую глиняную миску, наполненную до краев какой-то коричневой жижей средней консистенции. Макнув в нее палец, Марк облизал налипшую на него кашицу и произнес вслух:

— Жидкий паштет.

Схватив миску обеими руками, Марк приложил ее ко рту и за минуту перелил содержимое посуды себе в желудок.

Отдышавшись, он заметил:

— Гм, неплохо. Может, это соловьиные язычки. Но вообще-то на говяжью печень похоже.

Марк вышел из пещеры, держа пустую миску в руках.

— Интересно, — задумчиво сказал он. — Посуду убирают или наливают в старую?

Вспомнив суслика, ковыряющегося в миске, Марк решил, что не стоит беречь глиняную утварь. Он размахнулся и зашвырнул миску как тарелку, по дуге. Просвистев в воздухе лишние тридцать метров, миска накренилась и по спирали ринулась в пропасть.

— Ничего, — сытым голосом произнес Марк. — Пробежит лишнюю дистанцию, чтобы лизнуть. Спорт полезен для любого существа.

Он задумался.

Вспомнив вчерашний день, Марк почувствовал несоответствие. Время здесь двигалось не совсем обычным ходом. Вот и сейчас, взглянув на солнце, зависшее в небе на одну четверть своего ежедневного пути, Марк догадался, что оно движется слишком быстро. Получалось — сутки здесь гораздо короче земных.

Прислушавшись к своим внутренним ощущениям, Марк установил, что он сыт. После употребления паштета есть не хотелось, но кусок жареного мяса в довесок совсем бы не помешал. Выходило, что кормили нормально, без излишеств. А если учитывать сокращенный период пребывания солнца над горой — и двухразовое питание выглядело не совсем плохим делом.

Марк, прищурившись, снова взглянул на солнце и увидел, как оранжевый шар светила медленно движется по небесной сфере. Вот он уже почти достиг зенита! А дальше? Так и будет продвигаться со скоростью трамвая, колесящего по узким улочкам провинциального города? Нет! Нужно заниматься бизнесом. А что такое бизнес? Все, что угодно! Лишь бы это приносило деньги! А что такое деньги? Гуттаперчевая мечта любого здравомыслящего человека. И все.

— Вот это наколбасил! — удивился вслух своим мыслям Марк. — Интересно, что они в паштет подливают?

Он заглянул в пропасть и решил немного размяться.

Остаток светового дня он летал. Сверху вниз. И, понятное дело — обратно. Марк, расслабившись, полностью отдался полету. И это занятие сначала ему понравилось. Можно было делать все, что угодно: кувыркаться, растопыриваться, ввинчиваться в воздух штопором. Итог был один — мягкое возвращение на площадку.

Прыгал он пока только с одного места. Это было связано с коротким периодом пребывания в зависшем состоянии, за время которого можно было детально рассмотреть хоть что-то на поверхности земли. Но с каждым следующим полетом ничего нового не добавлялось. Вид был прежний: пустыня как пустыня. И обитатель пустыни тоже появлялся всегда в единственном экземпляре — суслик как суслик. Вот только был этот суслик чересчур рослым и упитанным!

После восемнадцатого полета Марк решил изменить траекторию. Это желание было связано в первую очередь с тем, что суслик, убегавший ранее от неведомой воздушной опасности, перестал на нее реагировать. На пятнадцатом подлете он просто встал на задние лапы и потрусил передними, как бы желая сказать: «Ну хватит меня доставать! Пожрать лучше дай!»

Поэтому Марк не стал разбегаться перед прыжком в пропасть. Он решил просто шагнуть, что и сделал. Но этот новый ход не принес ему никакой радости, потому что он, долго пикируя вниз вдоль скалы, в итоге завис над какой-то желто-зеленой кучей. Она была огромной и воняла так, что у Марка полились слезы из глаз. И когда неведомая сила выдернула его вверх, он решил больше не прыгать вниз без разбега, так как понял, что эта куча была суммой отходов жизнедеятельности Красса-старшего, накопленных за две тысячи лет. А может, не только его.

Вернувшись на площадку, Марк воскликнул:

— Ну уж я-то здесь не останусь гадить пожизненно!