Паштет из соловьиных язычков

Марк сел на краешек нар таким образом, чтобы доски впились ему в зад самым немилосердным образом. Но это не помогло. Шейлу Уайльдхукер захотелось еще сильнее. Прислушавшись к своим ощущениям, он понял, что дело не в Шейле! Точнее — не в ней именно. В данную минуту ему хотелось просто женщину. Любую! А еще лучше — несколько.

И вдруг на стене пещеры справа от него возникла красная надпись, сопровожденная буквами поменьше. Надпись эта гласила: «Промискуитет». И прямо под ней имелось пояснение: «Беспорядочные половые связи».

Марк, сжав разом все мышцы тела, вскочил на ноги, в два прыжка вынесся из пещеры и над ночной пустыней разнесся его громкий вопль.

— А-а-а! — орал он, уже падая в пропасть.

Полет продолжался недолго. Но в этот раз он был не совсем обычным. По мере приближения к земле скорость падающего тела замедлилась, и уже на излете Марк плашмя врубился во что-то мягкое и липкое. Густая каша залепила ему лицо, и страшная вонь ударила в ноздри. Тело тут же пошло вверх, но вонь никуда не исчезла, сопутствуя движению.

Марк догадался, что неосознанный ночной прыжок загнал его в тысячелетнюю кучу дерьма, покоившуюся под горой. И если раньше он не долетал до ее поверхности — в этот раз вышла осечка. Видимо, принятый вечером алкоголь дал ход сбою в настройках полета.

Шлепнувшись на площадку, Марк встал на ноги, посмотрел сначала на луну, заливавшую гору желтым светом, потом бросил взгляд на свой живот, заляпанный дерьмом, и вдохнул полную грудь воздуха, наполненного зловонными миазмами. Никаких женщин ему уже не хотелось!

Он встал на четвереньки, подполз к обрыву и принялся изрыгать в пропасть все, что еще оставалось у него в желудке. Над пустыней разнеслась череда зверских звуков, наверняка напугавших до одури всех сусликов в округе.

Закончив дело, Марк подполз к нише с водой и принялся в ней мыться. Но воды было мало, и когда она закончилась, невымытыми остались ноги. Смердело по-прежнему мерзко, и смысла возвращаться в пещеру не было никакого, так как можно было испачкать нары и шкуры.

— У-у-у-у! — в необъяснимом душевном порыве завыл Марк в ночное небо.

И небо откликнулось!

Луну заволокла туча. Хлынул ливень.

Марк, стоя под струями, с жадностью глотал холодную воду и тщательно мыл каждую частицу своего тела. У него даже хватило соображения вымыть нишу, из которой он всегда пил, и убрать подход к ней, заляпанный жидким дерьмом.

Когда дождь закончился, Марк с удивлением обнаружил, что нисколечко не замерз. Более того — он даже вспотел. Но самое главное — мозг его был абсолютно трезв.

С чувством выполненного долга Марк зашел в пещеру, вытерся шкурой, привычно выплюнул изо рта набившуюся туда шерсть и улегся на нары. Закрыв глаза, он мысленно позвал Шейлу Уайльдхукер, но она не явилась, напуганная, видимо, запахом, который не сразу исчезает даже с чисто вымытого тела, и потому Марк заснул, несолоно хлебавши, жалея, что решился на авантюру с ночными полетами в незнакомой местности. И снилась ему всякая чепуха, о которой даже не стоит упоминать.

* * *

Утром его разбудил Изя.

— Марк! Марк! — возбужденно выкрикнул ангел, переступив порог пещеры.

Ночной летчик, приподняв голову, уставился сонными глазами на Изю.

— Вставай, Марк! — воскликнул Изя.

Он поставил на стол обычную миску с паштетом и теперь делал руками Марку странные знаки.

— Что с тобой, Изя? — удивленно спросил Марк, садясь на нарах.

— На завтра назначена казнь! — крикнул Изя, приплясывая от нетерпения.

— Какая казнь? — Марк непонимающе встряхнул головой.

— Обычная! Время пришло!

Марка будто ударили!

Он вскочил на ноги и хрипло спросил:

— Ты издеваешься надо мной? Я тут всего две-три недели…

— Время здесь идет по-своему, — нетерпеливо отмахнулся от него Изя. — За тот промежуток, который провел здесь ты, в обычном мире пронеслись долгие годы!

— Да ладно! — недоверчиво воскликнул Марк. — Что же ты мне об этом сразу не сказал?

Он медленно стал приближаться к Изе с явно недружественными намерениями.

Ангел, пятясь, произнес скороговоркой:

— Сейчас не время выяснять отношения. На подлете Генрих Новицкий и архангел, отвечающий за завтрашнюю церемонию. Они объяснят тебе ее порядок. Хочешь отсюда выбраться — слушай их внимательно и не перечь!

— Получается, все это время я пытался изуродовать себя зря? — злоба так и распирала Марка. — Выходит, дни летят здесь настолько быстро, что мне не надо было кончать с собой? Достаточно было потерпеть всего две-три недели? Так?!

— Тихо-тихо, — попытался утихомирить Марка Изя.

В этот момент ангел уже вышел на площадку. И здесь ветер, дунув немного в сторону, изменил направление, и от Марка, вплотную приблизившегося к Изе, вынесло на простор ту часть сероводородной вони, которая не сразу исчезает вместе с отмытым в свое время дерьмом.

— Что это? — с брезгливостью воскликнул Изя, начав водить своим носом из стороны в сторону. — Ты обделался в постели?

— Сейчас ты у меня тоже обделаешься! — вскричал Марк.

Он уже не контролировал себя. Схватив Изю под руку, Марк одним мигом подтащил того к краю обрыва и вместе с ним сиганул вниз.