Паштет из соловьиных язычков

Он поднес ладонь к лицу и увидел, что с пальцев свисают бесцветные капли слизи. В памяти Марка тут же появились: сусляра в мотошлеме, хамски плюющий на стол, и следом за ним Шейла, вытирающая испачканный пальчик. Но неужели все это происходило наяву?! Марк зачем-то нюхнул руку и вдруг почувствовал непреодолимое желание исторгнуть из себя только что проглоченный завтрак.

Он выскочил из пещеры и понесся к обрыву. В процессе движения им было обнаружено необычное сооружение, стоявшее на площадке. Мозг Марка успел отметить, что раньше сооружения там не было, но желудок не дал рассмотреть конструкцию более детально.

Марк упал на колени и принялся исторгать из себя пищу в пропасть, пугая ее нижних обитателей зверскими звуками различных тонов и тембров. Закончив дело, он устало приплелся к нише с водой, где быстро отмыл левую руку и напился холодной влаги. Затем Марк вернулся к обрыву, нагнулся и посмотрел вниз.

— Сволочь фашистская! — прохрипел он туда. — Кто тебя воспитывал? Кто учил плевать в помещениях? Вот теперь вместо паштета жри мою блевотину. Приятного аппетита!

Марк плюнул в пропасть и направился к сооружению, ранее виденному им мельком. Но в пути ему в голову вдруг пришла мысль, что паштет, исторгнутый им в бездну, пробыл в его желудке не больше минуты и потому не успел перевариться. А раз так — эта сусличья морда получит к завтраку относительно свежий продукт. Но уж такой несправедливости Марк снести не мог!

Он развернулся, подбежал к месту, где ранее облегчил желудок, и мстительно справил в обрыв сначала малую нужду, а затем, немного подумав, и большую, после чего с чувством выполненного долга приступил к осмотру появившегося за ночь объекта.

Это был фрагмент обычной кирпичной стены не более трех метров длиной и двух высотой. Марк обошел стенку по кругу и заметил, что красный кирпич, из которого она сложена, имеет весьма плачевный вид, поскольку сплошь покрыт трещинами и вмятинами округлой формы. Создавалось впечатление, будто стена эта не раз использовалась для расстрела, и под ней народа полегло — будь здоров!

Марк, повернувшись задом, пнул ее пяткой. Стенка, спружинив, оттолкнула его ногу так резко, что она улетела вперед с дикой силой и чуть не вынудила ее хозяина сесть на продольный шпагат. Пробежав для сохранения равновесия несколько шагов, он увидел, как вьетнамские шлепанцы разлетелись в разные стороны, и стали похожи на воробьев, которых вспугнул кот.

— Черт! — выругался Марк вслух. — Резиновая она, что ли? Но если стена расстрельная, где же то, из чего положено стрелять?

Он подобрал шлепанцы, обулся и услышал шорох крыльев.

На площадке стоял Изя. Лицо его было печально и серьезно. Он держал в руках револьвер.

— На, — сказал Изя, протягивая пистолет Марку рукояткой вперед.

Марк взял.

— Там два патрона, — продолжил Изя. — Советую не делать глупостей. Патроны в барабане заряжены подряд, и первый из них уже стоит как надо. Отдашь пистолет отцу. Или можешь сам застрелить Публия, а потом себя. Отведешь курок назад для мягкости спуска и два выстрела обеспечены. А можешь не отводить… Ты ведь знаешь, как с ним обращаться?

— Разберусь, — ответил Марк, пряча оружие за спину. — Почему не секира?

Изя пожал плечами и ничего не ответил. Он смотрел на Марка с неподдельной грустью и молчал. Марку стало неловко. Ему вдруг захотелось что-нибудь сделать для Изи. Что-то такое, отчего бы ангелу непременно похорошело. И здесь шальная мысль ударила ему в голову.

— Слушай, Изя, — тихо заговорил Марк, зачем-то оглядываясь по сторонам. — Хочешь, я шлепну тебя, а потом себя?

Глаза Изи налились изумлением.

— Да-да! — горячечно шептал Марк. — Ну неужели ты не понял, что ад здесь устроен не только для нас, но и для вас? Разве это жизнь? Давай!

Изя затряс головой.

— Ты что, совсем рехнулся? — спросил он. — А как же твои отец и брат?

— А-а-а! — судорожно взмахнул свободной рукой Марк. — Нашли два патрона — найдут еще!

— Спасибо за предложение, — печально улыбнулся Изя. — Но от Господа никуда не скроешься. Меня все равно вернут. А вот сюда же или нет — другой вопрос.

— Но ты хоть двадцать — тридцать лет поживешь нормально!

— Ты уверен в этом?

— В чем?

— В том, что я поживу нормально?

— Н-ну, — запнулся Марк. — Во всяком случае — все равно лучше, чем здесь.

Он поднял револьвер к виску и почесал стволом ухо. Изю передернуло. Марк опустил пистолет.

— Нет, Марк, — сказал Изя. — Ад можно создать везде. Даже там, куда ты меня зовешь. Но все равно спасибо. С тобой мне было интересней, чем с твоим отцом. Прощай!

Он взмахнул крыльями и взлетел.

Марк долго провожал его взглядом, почесывая дулом пистолета свой нос. Наконец черная птица, в которую постепенно превратился Изя, нырнула в стаю таких же точек и Марк, присев в тень, которую давала стена, прислонился к ней спиной.

Задумчиво посмотрев на револьвер, он лениво крутнул рукой барабан, который тут же провернулся, издав несколько негромких щелчков. Чертыхнувшись, Марк вернул барабан патронами вверх, убедился, что первый патрон встал как раз перед стволом, сунул пистолет за спину и принялся ждать.

* * *