Пассажирка

Теперь все встало на свои места. Не было никаких совпадений. Элис, ее Элис из будущего, познакомилась с Эттой в прошлом. Она узнала ее почти взрослой, прежде чем встретилась с девчушкой, сжимающей детскую скрипочку. Вот почему они с Роуз спорили – Элис знала, что Этта придет сюда, потому что однажды уже это переживала. Мысль о неизбежном присутствии в жизни друг друга пробралась глубоко в сердце, сквозь защитную оболочку, которую оно возвела, чтобы держать себя в руках.

– Музей и правительство отправили Мраморы под землю, – сказала Элис. – Их спрятали в метро, в тоннеле между Ковент-Гарден и Холборн. Неблизко от того места, где я работаю, но, по крайней мере, я могу указать вам направление.

– Мы сможем войти в туннель? – уточнила Этта.

– Обе станции используются в качестве укрытий во время воздушных налетов, – объяснила Элис. – Нужно выждать, когда полиция отвернется, спуститься с платформы и пройти через туннель. Статуи в ящиках, но их издалека узнаешь по размеру.

Этта кивнула, переваривая услышанное.

– У вашего дома есть черный ход? – вдруг спросил Николас, задергивая занавеску.

– Да, – кивнула Элис, медленно поднимаясь. – А что?

– Два джентльмена на улице наблюдают за домом, – ответил он. – Если они не собрались его покрасить, справедливо предположить, что нас обнаружили.

Через заднюю дверь, через задний сад, через ворота, ведущие на улицу. У Этты была одна секунда, чтобы порадоваться успешному побегу, когда человек, которого они видели раньше – в фетровой шляпе и с газетой, – появился на другом конце переулка.

– Я его знаю, – прошептала Элис, схватив ее за запястье.

– Один из Айронвудов? – предположила Этта.

Она покачала головой:

– Нет… не думаю. Рози оставила мне фотографии, чтобы распознавать их. Однако этот определенно искал ее раньше.

– Не страж Айронвуда… Кто же он тогда?

Девушка с трудом поспевала за размашисто шагающим Николасом. Одну руку он держал в сумке – если Этта правильно понимала, внутри лежал револьвер. Оставалось только догадываться, действительно ли он раздобыл патроны, но что-то подсказывало Этте, что…

Она во что-то врезалась и почувствовала, что Элис ее больше не держит. Одна нога зацепилась за другую, и девушка тяжело упала на копчик, исцарапанные руки обожгло болью. Когда пятна перед глазами отплясали, Этта увидела женщину в коричневом костюме, шатающуюся, зажимающую нос руками. Прямо за ее плечом резко развернулся Николас, бледный от страха.

Пара рук подхватила Этту под локти и потащила назад, прежде чем она почувствовала под собой ноги. Запах одеколона и пота хлынул ей в нос, и она откинула голову назад, пытаясь стукнуть по чему-нибудь мягкому.

– Роуз, – задохнулся мужчина, – Роуз, будь ты проклята.

Роуз?

Бледный кулак пролетел мимо ее лица, впечатываясь в челюсть маминого «приятеля». Элис, покрасневшая от ярости, трясла ушибленной рукой, но именно Николас пронесся мимо нее и повалил мужчину на землю. Этта наконец посмотрела на него: очки в роговой оправе, измятый твидовый костюм. Не тот, с газетой. Моложе.

– Я не… – выдохнул он, когда Николас с рычанием подтянул его вверх и ударил кулаком в лицо. – Не…

Не что? Этта посмотрела на Элис, ожидая ответа, но девушка только пожала плечами и оттолкнула в сторону женщину в коричневом, все еще стонущую от боли.

– Пошли, Картер! – крикнула Элис. – Пошевеливайся!

Он не двинулся, только снова занес кулак.

– Николас! – позвала Этта. – Уходим!

Наконец, он разжал тиски ярости, бросив избитого на тротуар, и пустился их догонять.

– Вы в порядке? – Он попытался до нее дотянуться, но Этта только припустила быстрее к толпам, собравшимся перед ними, и машинам, гудящим, требуя освободить дорогу.

Нет времени. Просто беги. Беги.

Воздух обжигал легкие, когда они проталкивались через оживленный город, минуя улицу за улицей, дома и магазины, пока, спустя почти двадцать минут, не достигли своей цели. Над головами разливалась радуга светящихся реклам: «Лемон-харт», «Бритиш-петролеум», «Швепс» – и, стоя в центре кругового перекрестка, статуя Эроса наблюдала за медленным скольжением двухэтажных автобусов и полицейских машин. Этта узнала площадь даже без современных рекламных щитов. Они пробежали всю дорогу до Пиккадилли, и стертые в кровь дрожащие от усталости ноги были тому доказательством.

Элис огляделась вокруг, ее лицо порозовело и блестело от пота, несмотря на холодный воздух.

– Я не могу отвести вас туда, извините… не могу пропустить смену. От меня зависят люди. Мне жаль, но…

Проглотив мелкий себялюбивый приступ отчаянного желания удержать Элис рядом с собой, Этта сказала:

– Все нормально. Спасибо, что отвели нас так далеко. До метро еще далеко?

– Минут двадцать пешком, – ответила Элис. – Я могу дать вам денег на такси…

– Лучше дойдем сами, – перебил Николас. – Спасибо вам. В какую сторону идти?