Пассажирка из Франкфурта. Немезида. Слоны помнят все

— Я что-то забыла, как ее звали, — притворилась миссис Оливер.

— Маргарет, по-моему. Но все звали ее Молли. Да, Маргарет. В те времена это имя было очень даже в моде? А помните, она часто носила парик?

— О да, — сказала миссис Оливер. — То есть теперь припоминаю.

— Она и меня все уговаривала купить себе парик Говорила, что он просто незаменим, когда много путешествуешь. У нее было четыре разных парика. Один с такой замысловатой прической — что называется, для выхода, второй — дорожный, а еще один — очень удобный… на него можно было надевать шляпу, и это нисколько не портило прическу.

— Вот не знала, что она была так неравнодушна к парикам, — сказала миссис Оливер. — Меня ведь тогда вообще не было в Англии — я читала лекции в Америке Поэтому я и не знаю, что там могло случится…

— И не только вы, дорогая. Откуда же нам было знать? Столько ходило разных слухов, кривотолков… Но все так и осталось тайной.

— А что говорили на следствии — следствие, вероятно, все же было?

— Разумеется, было. Полиции пришлось пошевелить мозгами. Одно я помню точно: ничего там толком нельзя было понять. То ли генерал Равенскрофт застрелил жену и потом пустил себе пулю в лоб, то ли наоборот. Но скорее всего они решили уйти из жизни вместе — так всем показалось, но почему они это сделали, одному Господу известно.

— А что, если это было двойное убийство, а не самоубийство?

— Нет-нет. Об этом и речи быть не может. Ни следов, ни отпечатков — кроме их собственных. Они как обычно отправились прогуляться после чая, а хватились их только вечером, когда они не вышли к обеду. Кто-то из прислуги, дворецкий или садовник, отправился на поиски и нашел обоих у обрыва — уже мертвыми. А рядом лежал револьвер.

— Это был револьвер генерала?

— В том-то и дело. У него еще и второй был. Отставные военные редко когда расстаются с оружием. Наверное в наше сумасшедшее время им так спокойнее. Второй револьвер так и лежал в ящичке, а тот, что нашли… полагаю, генерал неспроста взял его с собой. Леди вряд ли пошла бы на прогулку с револьвером. Нет, конечно же это он взял…

— Думаю, вы правы. Да ей и деть-то эту штуковину было бы некуда.

— Такая милая пара, любо-дорого было на них смотреть. Жили душа в душу, никогда не ссорились. И вдруг решили свести счеты с жизнью. Разумеется, есть вещи, посторонним неизвестные…

— Да, да, — сказала миссис Оливер. — Мало ли что там могло быть. Откуда нам знать. Это вы точно подметили, Джулия. А вам не приходило в голову, что там могло случиться?

— Конечно, ведь всегда хочется знать, в чем дело, дорогая.

— Да, — сказала миссис Оливер, — всегда хочется докопаться до сути.

— Первая мысль, разумеется, была о том, что он мог быть тяжело болен, — например у него нашли рак и предупредили, что дни его сочтены. Но когда все такое выяснили, ничего не обнаружили. Он был практически здоров. То есть у него был — как это называется — спазм — мм… слово похожее на корону — да, точно спазм коронарных сосудов[328]. Это что-то вроде сердечного приступа, верно? Но он подлечился и неплохо себя чувствовал, а она — она просто была на грани нервного срыва. Она всегда была неврастеничкой.

— Да, я это тоже припоминаю, — сказала миссис Оливер. — Конечно, я их не настолько хорошо знала, но. — и она внезапно спросила: — А на ней был парик?

— О… чего не помню, того не помню. Ну, наверное, если она постоянно их носила.

— Просто я подумала вот о чем… — сказала миссис Оливер, — если женщина собирается покончить с собой, или с собственным мужем, она вряд ли будет надевать парик, как вы считаете?

Приятельницы с азартом принялись обсуждать эту тему.

— Но что же там все-таки произошло, как вы думаете?

— Не знаю, не знаю… До меня доходили кое-какие слухи, но разве им можно верить..

— О нем или о ней?

— У него, знаете ли, была молоденькая помощница, ну вроде секретарши. Он ведь писал мемуары — о своей работе во всех этих экзотических странах, по заказу какого-то издателя, — и он надиктовывал ей текст. Ну и вскоре начали поговаривать, что у них были… не только деловые отношения. Этой особе было уже за тридцать, и внешность самая обычная… и вроде вполне скромная, но мало ли… Естественно, кое-кто подозревал, что он задумал избавиться от жены — чтобы потом жениться на секретарше. Но вслух подобные домыслы не обсуждались. Правда, я думаю, все это чушь.

— Но тогда в чем же дело?

— Возможно — в ней.

— У нее… кто-то был?

— Вроде бы… когда они были в Малайе. Я слышала какую-то историю. Молодой человек, причем намного моложе ее. Мужу эти ухаживанья пришлись не по вкусу, и про них сразу пронюхали всякие кумушки. Да только давно это было, я даже не уверена, точно ли это было в Малайе В общем, ничего серьезного.

— А может, не в Малайе, а здесь, в Англии? Может, какие-нибудь тайные встречи, по соседству? Которые могли стать причиной разлада?

— Разумеется, в газетах бурно обсуждали подобные варианты, трагическая любовь, муки ревности, ну и прочее.

— Но ведь это полная чепуха, правда? У них же были дети, сын и дочь — моя крестница.