Pax Africana: континент и диаспора в поисках себя

Еще более категоричен в своей оценке данной ситуации врач Миссии А. Кохановский, одно время также исполнявший обязанности временного поверенного. Сообщая в российский МИД о деятельности в Аддис-Абебе одной из первых школ европейского образца, он пишет: «Любопытно, что эта коптская школа не учит любить европейцев. Скорее наоборот. Отвечая настроению современного общества в Аддис-Абебе, она внушает золотой молодежи, что белые это “недт-улач” (непереводимое слово, презренный белый), и европеец чаще слышит эту площадную брань “недт-улач” от знатной молодежи, чем от бедняков. Со времени болезни императора (Менелика II. – Г. Ц.), бывшего едва ли не единственным другом европейцев, сознательно относившимся к неотвратимой европейской культуре, – абиссинцы стали глядеть на европейцев (к которым относят и русских, исключая разве только армян и греков) не только как на своих политических врагов, но и как на вообще ненавистных им людей, вносящих новшества, прививающих вредные идеи и чувства рабам и порабощенным народам (волламцам и др.), враждебных самому духу и строю абиссинского феодального государства и подготовляющих экономический переворот; а последний, подняв и обогатив предприимчивых, хозяйственных галласов, волламцев, падет всей тяжестью на ленивых абиссинцев, для которых труд, – как нечто позорящее свободного человека и воина, – менее допустим, чем воровство и разбой».[381]

* * *

В истории Эфиопии был период, когда население этой страны испытало на себе расизм в его современных формах и проявлениях. Речь идет о периоде 1936–1941 гг., когда в этой части Африканского Рога был установлен итальянский оккупационный режим. В отечественной исторической литературе изучению проблемы итальянского расизма в Африке практически не уделялось внимания. Интерес у исследователей в первую очередь привлекали такие сюжеты, как сам ход итало-эфиопской войны 1935–1941 гг., формы и методы эфиопского сопротивления, влияние этой войны на развитие международных событий. Естественно, что данная тема самый большой интерес вызвала у итальянских историков, поскольку принятые Римом расовые законы наложили заметный отпечаток и на развитие самой Италии.

Вплоть до создания в 1936 г. своей крупной колонии на Африканском континенте – Итальянской Восточной Африки в составе старых колониальных владений Сомали и Эритреи и только-только завоеванной Эфиопии – официальная политика Рима хоть и содержала в себе некоторые элементы расизма по отношению к населению своих колоний, тем не менее не отличалась особой жестокостью. Для итальянцев, как и для населения любой средиземноморской страны, не были характерны какие-либо расовые проявления к представителям других рас. В той же Эритрее, которая была образована в 1890 г., сосуществование итальянских чиновников, военнослужащих и местного населения на протяжении более чем сорока лет не было омрачено заметной расовой неприязнью. Конечно, существовала разница в социальном статусе, карьерных возможностях, праве на занятие какой-либо административной должности, но все это было скорее не результатом расовой принадлежности, а следствием того, что одни были в колонии хозяевами, а другие – подчиненным им населением. Скажем, квалифицированный автомеханик из местных мог зарабатывать и жить ненамного хуже, чем малообразованный итальянец-переселенец.

Как правило, все итальянские авторы работ по итальянскому расизму в Африке, стремясь подчеркнуть относительный либерализм по отношению к эритрейцам, уделяют большое внимание явлению, которое они обозначают словом «madamismo», трудно переводимым на русский язык. Суть этого явления – неосуждаемое с обеих сторон создание межрасовой семьи из пребывающего в колонии итальянца и представительницы прекрасного пола из числа местных жительниц. Во всяком случае, для эритреек такой брак не представлял ничего особенного. В Эритрее, как и в Эфиопии, существовало несколько форм брака – церковный, гражданский и, что важно для изучения упомянутого явления, брак на определенный период времени согласно заключенному между обеими сторонами контракту. Известный под названием бэдэмоз (дэмоз в переводе с амхарского означает «зарплата»), такой брак был идеален для любвеобильного итальянца, оторванного от женского общества. Согласно традиции, мужчина в таком браке обязан был обеспечить свою временную жену жильем, нехитрой мебелью, продовольствием и определенной суммой денег. Самым важным было то обстоятельство, что дети, рожденные в браке бэдэмоз, считались законными.

В целом высшие чины колониальной администрации неодобрительно относились к подобным бракам, но их число по мере увеличения численности итальянцев в Эритрее неуклонно возрастало.