Печать мастера

— Молчал, — мастер Хо в несколько широких шагов пересек кухню. — Всё сказали руки. Руки — достояние каллиграфа.

Вдова поджала губы, бросив взгляд на Косту и расправила плечи, опершись на стол.

Мастер Хо сделал пять шагов вправо — до одной стены, и потом восемь шагов влево — до другой стены. Потрогал пальцами котелки и сковородки — они зазвенели, зачем то заглянул в чан с водой и жадно глотнул из ковша. Вытер усы, шагнул в столу, и разом высыпал полмешка муки на стол.

Мистрис замерла, замер и Коста, наблюдая, как мастер одним движением сметает лишнюю белую рисовую пыль на пол, откидывает рукав и начинает… рисовать.

Штрих был литым, изящным и цельным, как будто рукой мастера руководила такая же сила, какая отправляет стрелу в полет.

Полукруг.

Коста моргнул дважды — изучая рисунок. Мастер нарисовал простой полукруг.

Вдова чуть осела, выправилась и решительным шагом обошла стол, завернула рукав и… продолжила линию, замкнув круг.

Настолько великолепным и четким был росчерк мастера, настолько дрожащей и неровной — линия мистрис.

Мастер смел муку со стола единым движением, стирая рисунок, и Коста фыркнул, пытаясь не чихнуть.

— Во имя света второго Исхода, сестра, — грустно произнес Наставник Хо.

— Во имя света второго Исхода, — побелевшими губами повторила мистрис, и уже тверже бросила, оборачиваясь на заднюю дверь. — Выходите. Свои.

***

А той же ночью за ними пришли.

Глава 6. Слово Блау

К ним постучали этой же ночью. Точнее, почти вышибли дверь во флигель, снеся защелку и ввалились в дом.

Разъяренный сир Блау и две тройки клановой охраны, пропахшие морозом, лошадьми и плетениями. Коста спустился, подпоясывая на ходу халат, когда Наставник уже встретил нежданных гостей внизу — совершенно расслабленный, в одних нижних штанах, с голой грудью, не посчитав нужным даже накинуть верхнее. Распущенные седые волосы доходили до талии, но шрамы на спине мастера — белесые перекрестья линий от кнута, которые Коста помнил даже с закрытыми глазами, были видны отчетливо.

— С каких пор, Вэйлиент, ты ловишь беглецов сам? Первых наследников клана теперь отправляют на поимку…

— С тех пор, как род обвиняют в том, что они укрывают беглых, — прорычал сир Блау в ответ. — Обвиняют в помощи чужим рабам, укрывательстве, покушении на чужую собственность, почти воровстве!

Наставник Хо присвистнул, перебросил волосы на одно плечо и плавно, подняв руки вверх специально для охраны — никаких плетений, почти протанцевал к огню. Выбрал пару поленьев, неспешно изучил на наличие сучков и подбросил в камин. Пламя вспыхнуло, окрасив шрамы на спине Наставника в алый.

— Свободный выкрал рабыню клана Хей…Они уже подали резолюцию в совет предела, что каждому, кто укрывает их собственность будет обвинен в воровстве и они настаивают на праве объявить кровную месть, — глухо прорычал сир Блау, глядя исподлобья.

— Как давно я не был в пределе, Вэй… Если за беглую теперь могут объявить кровную, — Мастер расслабленно потянулся и… зевнул.

— Потому что рабы бегут, вассалы ищу способ нарушить клятвы и исходники, — последнее слово сир просто протяжно прошипел, — помогают им. Беглых видели в этой части города.

— Город большой, Вэйлиент…

— Ты взялся за старое? — перебил его сир Блау так резко, что Коста вздрогнул. — Не успел перебраться за Хребет и снова? Ты давал слово десять зим назад!

— И держу его! — Наставник вытянул вперед руку. — Я больше не финансирую Храм Исхода, — яркая вспышка силы осветила комнату.

— Двое беглых из клана Хей, сбежали сегодня, их видели недалеко от лавки на этой улице, — повторил сир БЛау.

— Клянусь, я никого не впускал в дом! — вспышка силы снова лизнула руку Наставника. — Ученик!

— Клянусь, никого не впускал в дом! — тихо, но твердо повторил Коста. Сила тускло вспыхнула на кончиках пальцев.

— Ты не сказал, что не видел беглых, Хо! И кто-то внес залог за жреца-исходника декаду назад, и эта серая тварь растворилась в снегах! А город назначил почти пять фениксов!

— Ты обвиняешь меня, Вэйлиент? — Наставник выпрямился во весь рост. — Я десять зим жил на побережье, как по твоему я бы поддерживал связи и… помогал? — произнес он желчно. — Переправлял фениксы Вестниками? Я дал слово и держу его, я не пью уже восемь декад, честно выполняю работу и никуда не выходил последние дни, — закончил мастер презрительно. — Ни я, ни ученик. Мы закончили карту восьмого, — Наставник махнул рукой в угол, где рядом со столом в корзине стояли свернутые в трубочку пергаменты, — полностью! И…

— Где деньги, Хо? — устало перебил его Блау. — Фениксы за пять уровней. Ты никуда не ходишь, тратить тебе некуда, где деньги, Хо?

Наставник чуть повел шеей, разминая плечи. В очаге вспыхнули искры и комната на миг осветилась — охрана, держащая первые узлы плетений, непримиримый взгляд сира Блау исподлобья и нарочитая расслабленность мастера.

Готовится драться — мелькнуло в голове Косты. И он почти увидел, как двое Старших кубарем вылетают через дверь, сцепившись, падают с крыльца и дальше катятся по снегу, с остервенением нанося друг другу удары безо всяких плетений.