Печать Раннагарра

— А разве от счастья плачут? — засомневался он.

— Я — плачу, — улыбнулась охотница, виновато пожав плечами.

Мальчик осуждающе покачал головой, а потом принялся вытирать мокрое лицо Оливии.

— Ты это дело брось! — ворчливо приговаривал он. — Тебе теперь нельзя плакать. Маленький же все чувствует! Откуда ему знать, что ты от счастья плачешь? Он будет думать, что тебя обидели, и тоже будет плакать.

— Я больше не буду, — рвано вздохнула девушка, обцеловав ладошки Лэйна.

— А Касс?.. — встрепенулся мальчишка.

— Что Касс? — обмерла Ли.

— А Касс знает о маленьком? — склонил голову к плечу Лэйн.

Охотница нервно закусила губу и отрицательно мотнула головой.

— Я надеюсь, что он не станет плакать от счастья? — задумчиво сдвинул бровки мальчишка.

В груди Оливии тягуче заныло, по спине побежали мурашки и щеки полыхнули жаром. Она не представляла, какой будет реакция мужа на такую новость. Хотя нет, Ли отчетливо понимала, что Касс будет рад ребенку, учитывая то, как он любил детей, и с какой теплотой относился к Лэйну. Охотница что-то хотела увидеть в реакции мужа, а что — и сама не знала. Что-то особенное, а не обычную радость мужчины по поводу известия о скором появлении у него наследника.

— Иди скажи Кассу, — дернул задумчиво притихшую Оливию Лэйн. — Чего ты ждешь? Или хочешь, чтобы я сказал?

— Нет, — покраснела девушка. — Ты ложись. Я сама!

Лэйн звонко чмокнул охотницу в щеку и повалился на кровать, заворачиваясь в одеяло.

— Я вас люблю, — улыбнулся он. — И тебя, и маленького, и Касса.

— Мы тебя тоже любим, — сдавлено проронила Ли, стараясь опять не расплакаться от избытка чувств. — Сладких снов, солнышко, — закрывая двери, шепнула она.

Дойдя до своих апартаментов, Оливия остановилась перед дверью, пытаясь успокоить скачущее белкой то вверх, то вниз сердце.

Мысли путались, носились как сумасшедшие в смятенной голове, и волнение передавалось всему телу, заставляя его мелко подрагивать.

Что она скажет мужу? Как? Какие нужно подобрать слова?

И вдруг Оливия со всей ясностью поняла, что если он узнает о ребенке, он ведь не пустит ее завтра никуда! Да какое завтра? Вообще больше из дому шагу ступить не даст! Всевидящий, и что же делать?!

В задумчивости девушка проследовала в свои покои и вздрогнула от неожиданности, когда обнаружила там радостно улыбающихся Марси и Фэлис.

— Вы почему не спите? — удивилась Ли.

— Архонт сказал, что вы вернулись и вам понадобиться наша помощь.

— Не нужно было ему вас беспокоить, — рассеянно развела руками Оливия. — Я бы и сама управилась.

Девушки недоуменно переглянулись и обиженно повесили головы.

— Мы думали, вы обрадуетесь, госпожа…

— Простите меня, — Оливия тяжело вздохнула и, подойдя к служанкам, ласково обняла их. — Я очень рада вас видеть. Мне просто жалко, что вас разбудили.

— Вот еще, — затараторила Марси. — Ничего нас не разбудили! Мы и не спали вовсе!

— Мы болтали, — заговорщически подмигнула подруге Фэлис.

Ли устало улыбнулась, переведя взгляд с одной на другую девушку.

— Наверное, о внезапном недуге начальника караула?

Фэлис прыснула со смеху, а Марси, покраснев, проворчала:

— На него, кроме несварения, надо было еще почесуху и икоту напустить!

— Ты что? — замахала на нее руками Фэлис. — Эдак он бы весь двор изгадил, пока до нужника добежал!

— Да ну его, — отмахнулась Марси. — Госпожа, а мы вам постель приготовили, купель нагрели…

— С удовольствием искупаюсь, — пошагала за горничной Ли.

О купели она мечтала все недели в Грэммодре. В походе приходилось довольствоваться ведром теплой воды, которую приносил для нее Касс по вечерам, и теперь девушка довольно жмурилась, пока служанки неторопливо мыли ее волосы и терли губкой спину.

Откинувшись на бортик, она позволила себе еще немного полежать, а потом позвала Марси, чтобы та помогла ей вытереться.

Ли не знала, что вошедший в эту минуту в купальню Касс повелительным жестом отпустил девушек и теперь, подхватив с лавки полотно, заворожено наблюдал, как она поднимается из воды.

Прозрачные капли чертили на атласной коже спины и ягодиц извилистые дорожки, и Касс жадно облизав пересохшие губы, шагнул навстречу жене, заворачивая ее тело в развернутую ткань и кольцо своих рук.

— Как же изумительно ты пахнешь, — прижавшись губами к затылку Оливии, прошептал герцог. — С ума схожу от этого запаха.

Ли стремительно развернулась, уткнувшись взглядом в подбородок мужа. По позвонкам поползла волна сладкой дрожи. Ноги мгновенно налились свинцовой тяжестью, в груди томно заныло, и вязкое тепло стало шириться по всему телу, делая его невероятно чувствительным и уязвимым.

— Тебе холодно? — Касс почувствовал, что Оливия дрожит, поэтому наклонил голову, вглядываясь в ее глаза.

Ли трясло не от холода, а совершенно от другого, но она зачем-то бездумно кивнула, как только их с мужем взгляды встретились.

— Согреть? — в голосе Касса зазвучали интимные интонации, и охотницу мгновенно бросило в жар.

Пальцы Оливии, удерживающие полотно у груди, разжались, ткань мягко соскользнула вниз, поплыв по воде белой волной. Касс рвано выдохнул, а затем, подхватив жену на руки, торопливо вынес из купальни.