Пейзаж с ивами

— Это верно, ваша честь. Великолепный наездник и хороший военачальник. Вместе с прадедами И и старого Мэя он поддерживал мир в этих краях, в то время как вокруг феодальные властители вели непрекращающиеся сражения. Да, хвала Небесам, времена изменились! Землей владел И, мой прадед ведал армией, а у старого Мэя всегда была в изобилии звонкая монета. Когда главнокомандующий Ли — извините, мне следовало сказать, августейший основатель нынешней династии — снова объединил империю, эти три старца держали совет. Это была историческая встреча, ваша честь, подробно описанная в наших семейных анналах. Мой прадед сказал: «Пора кончать эти междуусобицы. Пусть И попросит о назначении его губернатором дальней провинции, я вместе со своими войсками поступлю на службу в императорскую армию, а Мэй пусть занимается коммерцией и подсчитывает свои доходы». Мудрый пройдоха был мой предок! Но, знаете ли, старый Благородный И был упрям и не пожелал его слушать. «Давайте-ка лучше ляжем на дно, — предложил он. — Возможно, нам еще удастся возвыситься». Но ничего у них не вышло! Это место стало столицей империи, вскоре ее наводнили тысячи пришлых людей: придворные, крупные и мелкие чиновники, военные, стражники — кого тут только не было. И теперь в Новом городе вам навряд ли удастся найти человека, который хотя бы помнит имя И!

Он грустно покачал большой головой.

— А что стало с вашей семьей? — поинтересовался судья.

— С нашей? Со временем мы продали всю землю. Теперь у меня остался только этот дом, да и он заложен. Но на мой век этого хватит. У меня нет ни жены, ни детей, и тем не менее я неплохо живу. Изредка охочусь, а иногда заглядываю к старому И выпить и поболтать. Весельчак он, этот И! Любит, чтобы рядом была пара бабенок, лично я против этого ничего не имею.

— Ну да. Похоже, что из всех троих только семейству Мэй удалось сохранить былые достижения.

— Семейство Мэй всегда умело делать деньги, — с горечью сказал Ху. — Они завели дружбу с новыми чиновниками, сошлись с крупными торговцами с юга. Так и становятся миллионерами. Что, впрочем, не мешает свалиться с лестницы и сломать шею!

— Смерть господина Мэя — большая утрата, — холодно сказал судья Ди. — Вы только что упомянули о развлечениях И. Вам, случайно, не доводилось встречать там молодую танцовщицу, которая постоянно появлялась у него в последние дни?

Ху переменился в лице.

— Вы имеете в виду Порфир? Значит, вести об этом уже разнеслись. Да, раз или два я видел там эту красотку. Прекрасно танцует. Впрочем, и поет неплохо.

Было похоже, что в данный момент он не склонен развивать эту тему. Судья спросил:

— К какому публичному дому она приписана?

— Мерзавец И держит это в тайне. Никогда не позволяет мне поговорить с ней или с ее дружком наедине.

— Вы имеете в виду того высокого громилу, который постоянно ее сопровождает?

— Говорите, высокий громила? Никогда особо к нему не приглядывался, но едва ли я охарактеризовал бы его так. Пожилой мужчина с высоко поднятыми плечами. Впрочем, великолепный барабанщик.

Судья Ди допил свой чай.

— Сегодня вечером в доме И была какая-то потасовка, — небрежно произнес он. — Вы ничего не заметили? Отсюда с балкона галерея И хорошо просматривается.

Ху покачал головой.

— Я спал на этой лежанке, пока эти проклятые трубы меня не разбудили. В доме И было абсолютно темно.

— Танцовщица Порфир была с И. Там произошел несчастный случай.

Хозяин вздрогнул. Сложив свои большие руки на коленях, он спросил:

— Несчастный случай? Какой несчастный случай?

— Дело в том, что И убили.

Ху привстал с табурета.

— И мертв?! — закричал он.

Когда судья кивнул, он снова сел.

— О Небеса, мертв! — пробормотал Ху. Вдруг он вскинул голову и спросил: — А он лишился глаза?

Судья поднял брови. Некоторое время он обдумывал вопрос, потом спокойно ответил:

— Да, можно сказать так. Это был левый глаз.

— Святые Небеса! — Несмотря на загар, лицо Ху побледнело, и он как-то сразу поник. — Святые Небеса! — повторил он.

Увидев, что судья и Дао Гань на него смотрят, Ху выдавил улыбку и произнес:

— Конечно, не следует принимать всерьез эту глупую песенку. Моя-то голова все еще на плечах! — Он провел ладонью по лицу, на котором выступил пот.

Какое-то время судья его рассматривал, задумчиво поглаживая бороду. Прямо у него на глазах Ху превратился в совершенно другого человека.

— В этих уличных песенках иногда бывает больше, чем кажется на первый взгляд, господин Ху. У вас есть какие-то соображения относительно того, кто мог убить И?

— Убить И? — автоматически повторил Ху. — Он ведь нередко давал деньги в долг. И мог быть излишне настойчивым, когда люди не хотели вовремя платить. А если вы слишком сильно прижимаете человека… — Он пожал плечами.

Судья не мог не заметить, что разговорчивость Ху полностью исчезла. Он сунул руку в рукав и достал серьгу. Показав ее Ху, он спросил:

— Вам знакома эта безделушка?