Пеле. Я изменил мир и футбол

Покинув национальную сборную, я оставался связанным с «Сантосом» контрактом, истекавшим только через два года. Однако дни клубной славы 1960-х прошли, закончили свои выступления многие мои старые друзья, включая Пепе и Жилмара Сантоса. Складывалось впечатление, что каждый день к нам приходил новый тренер. Клуб даже совершил ужасную ошибку, уволив моего ближайшего друга и советника профессора Маццеи. В 1972 году в какой-то газете о нас написали, как о «некогда великой команде, когда-то игравшей в привлекательный футбол». Может быть, это звучало резковато, но автор был прав. В 1973 году мы проиграли даже английскому клубу третьего дивизиона «Плимут Аргайл» со счетом 2:3. Тем временем «Сантос», похоже, был настроен на то, чтобы выжать все до последнего цента до того, как я уйду. За восемнадцать месяцев до моего ухода мы совершили турне по Южной Америке, странам Карибского бассейна, Северной Америке, Европе, Азии и Австралии. Полагаю, Тимбукту осталось единственным местом, где мы не играли. Еще никогда в жизни я столько не путешествовал – происходило нечто совершенно противоположное тому, о чем я мечтал после рождения Эдиньо. К тому времени я сыграл за «Сантос» более тысячи матчей, и постоянные разъезды только укрепили мою решимость – пришло время уходить.

Тем не менее прощальный тур в составе «Сантоса» оказался столь же эмоциональным, как и прощание с национальной сборной, если не более. Одним из самых трогательных моментов для меня стал последний мой матч с «Коринтианс». Игра против «Тимао» – «Командищи» – как ее прозвали, всегда словно придавала мне дополнительную энергию, и за всю карьеру я забил им сорок девять голов в сорока девяти матчах – довольно высокий показатель. Обычно, когда мы играли против них, я на все сто процентов сосредоточивался на том, чтобы забить и потом отпраздновать победу. Но в тот день, когда я прибыл на стадион в Сан-Паулу на свою последнюю игру с ними, я был потрясен, увидев болельщиков «коринфян», размахивающих плакатами с моим именем и приветствующих меня так, будто я был игроком их любимой команды. Клуб даже установил рекорд продаж по билетам на этот матч. Это стало мне очередным напоминанием того, что насколько бы наши самые ярые противники-фанаты ни любили свои команды, футбол они все же любили больше, он для них был превыше всего. Эта любовь объединяла всех болельщиков и футболистов, независимо от того, в какой команде или за какую страну они играли.

Моей самой последней игрой за «Сантос» был матч с командой «Понте-Прета» из штата Сан-Паулу. До этого я перенес довольно много травм, – если честно, стресс, судя по всему, сыграл свою роль – и мне пришлось пройти все возможные виды реабилитации, чтобы быть готовым в последний раз выйти на поле. Я едва мог ходить. Впрочем, как только игра началась, я почувствовал себя лучше. Я все еще не знал точно, что и как мне сказать на прощание собравшимся болельщикам, пока где-то на двадцатой минуте первого тайма мой товарищ по команде не перебросил мне, стоящему в центре поля, верхом мяч. Вместо того чтобы принять его на грудь и опустить на землю, как это я обычно делал, я поймал мяч руками, то есть сделал то, что категорически воспрещается в футболе. Толпа зрителей ахнула. Остальные игроки, остолбенев, уставились на меня.

Это был мой способ сказать – всё, ребята. Это конец. Я пробежал к центру поля, продолжая держать мяч в руках и чувствуя, как слезы катятся по моим щекам. Затем я упал на колени и широко развел руками. Я хотел поблагодарить всех собравшихся, всех болельщиков, всех бразильцев и, разумеется, Господа. Оставалось всего несколько недель до моего тридцать четвертого дня рождения, и я был убежден, что уже никогда не буду играть в профессиональный футбол.

Как на следующий день написала «Нью-Йорк таймс», «Пеле, волшебный бразильский форвард, повсеместно считавшийся лучшим футболистом в мире, начал медленно преображаться, превращаясь в Эдсона Арантиса ду Насименту, богатого молодого бразильского бизнесмена, приятного партнера по охоте и рыбной ловле, преданного мужа и отца двоих детей».

Что ж… в этом и заключался весь смысл.

Дочь своего отца