Пелопоннесская война

Демосфен, которого избрали стратегом на первый срок, вероятно, получил весьма неопределенные приказы, смысл которых сводился к общему требованию «оказать помощь союзникам Афин на западе и нанести неприятелю максимальный урон». Беспроигрышным и очевидным планом в этой ситуации было взять Левкаду в осаду и постараться не злить акарнанцев. Те, кто инструктировал Демосфена накануне похода, наверняка не упоминали о необходимости вести кампанию против варваров, живших в глубине материка и далеко на восток от территории союзников. Соглашаться на предложение навпактийцев было опасно для нового командующего как в политическом, так и в военном отношении, но, несмотря на это, он поступил именно так, как они его просили. Фукидид сообщает нам, что Демосфен отчасти хотел угодить мессенцам: в роли союзников Афин они были еще ценнее, чем акарнанцы, поскольку занимали критически важную позицию в Коринфском заливе, потеря которой стала бы катастрофой. Но смелое воображение Демосфена рисовало ему куда более широкие перспективы, чем просто оборона Навпакта, и в дерзком стиле, ставшем отличительной чертой для всей его карьеры, он разработал грандиозный план. При содействии войск из Акарнании и Навпакта он быстро завоюет Этолию и пополнит свою армию покоренными этолийцами. Затем он пройдет через западные области Локриды к дорийскому Китинию, а оттуда вступит в Фокиду, где к нему присоединятся фокейцы, которые были давними друзьями афинян. С этим многочисленным войском он сможет атаковать Беотию с тыла.

Если ему удастся подойти к западному рубежу Беотии одновременно с тем, как с востока в нее вступят объединенные войска Никия, Гиппоника и Евримедонта, то вместе они сумеют добыть для Афин великую победу и вывести Беотию, самого могущественного союзника Спарты, из войны. Можно будет рассчитывать и на помощь беотийских демократов, которые прежде уже сотрудничали с Афинами. Достичь всего этого Демосфен надеялся без поддержки афинского войска. Он намеревался добиться громадных успехов при ничтожном риске для Афин и начал действовать по собственной инициативе, без одобрения афинского народного собрания и даже без совещания с ним.

Демосфен столкнулся с трудностями практически сразу. Акарнанцы отказались идти вместе с ним в Этолию; пятнадцать керкирских кораблей вернулись домой, не желая сражаться за пределами собственных вод, а также по независящим от них причинам. По всей видимости, уже в следующем году один из персонажей в комедии Гермиппа произнес: «Пусть Посейдон покарает керкирян вместе с их пустотелыми кораблями за двуличие»[15]. Однако в действительности решение оставить Левкаду и отправиться воевать с этолийцами не могло не породить сомнения среди всех союзников.

Потеря большей части войска и третьей части флота могла бы удержать менее уверенного в себе полководца, но Демосфен упорно шел напролом. Локридские союзники афинян были соседями этолийцев и пользовались тем же типом доспехов и оружия. Они также хорошо знали неприятеля и окружающую местность. Согласно плану, всему их войску предстояло направиться вглубь материка и соединиться с Демосфеном, который шел по этолийским землям, захватывая город за городом. Но тут замысел начал рушиться. Подкрепление, которого ждали от локрийцев, так и не появилось. Это третье по счету отступничество союзников встревожило Демосфена больше прочих: в суровой горной местности Этолии успех всей кампании и защищенность его войска зависели от участия легковооруженных, опытных в метании дротиков локрийцев. Тем не менее мессенцы заверили Демосфена, что за победой дело не станет, если он будет действовать быстро и не позволит этолийцам сплотить их разрозненные силы.

В эпоху, когда основным средством военной разведки были сообщения, получаемые лично из уст посыльных, план Демосфена был еще более рискованным, чем может показаться на первый взгляд. Советы мессенцев запоздали, так как этолийцы уже знали о предстоявшем походе и в это самое время готовились к его отражению. К ним на помощь со всей Этолии стекалось огромное количество соплеменников, о чем Демосфен также не подозревал. Отсутствие обещанных подкреплений говорило в пользу приостановки похода, но ни сомнения, ни осмотрительность не были свойственны Демосфену от природы, поэтому он решил тотчас же выдвинуться против этолийцев.