Пелопоннесская война

Это непривлекательное соглашение оказалось еще и трудновыполнимым. Те из осажденных в Ольпах, кто знал о сделке, притворились, что уходят для сбора хвороста, и стали постепенно покидать лагерь. Знатные пелопоннесцы, которым было разрешено уйти, не утаили замысел от воинов своих отрядов, бóльшая часть которых, судя по всему, присоединилась к ним. Прочие же воины, не из числа пелопоннесцев, увидели, что происходит, и бросились вслед за уходившими. Когда акарнанские бойцы пустились в погоню, их командиры пробовали остановить их, пытаясь объяснить условия тайного соглашения прямо посреди воцарившегося хаоса – сделать это было почти невозможно. В конце концов пелопоннесцам позволили уйти, но преследовавшие их акарнанцы перебили всех амбракиотов, до которых достали руки.

Тем временем второе войско из Амбракии подошло к Идомене, что в нескольких километрах к северу от Ольп, и расположилось на ночь на меньшем из двух пологих холмов, стоявших поблизости. Получив весть об их появлении, Демосфен послал к ним передовой отряд, который должен был устроить засады и захватить стратегические позиции; эти воины заняли более высокий холм без ведома находившихся ниже амбракиотов. Теперь Демосфен мог пустить в ход все приобретенные им знания о боевых действиях в горной местности и о нетривиальной тактике.

Выступив ночью, Демосфен повел одну часть своего войска прямым путем, а вторую отправил через горы. Он приблизился к амбракиотам на рассвете, пока те спали, воспользовавшись при этом всеми естественными преимуществами и добавив к ним несколько изобретенных им самим. Чтобы усилить эффект внезапности, Демосфен поставил впереди своего войска мессенцев, которые говорили на дорийском диалекте, похожем на амбракийский, чтобы те смогли миновать сторожевые посты, не поднимая тревоги. Обман оказался настолько удачным, что вырванные из сна амбракиоты вначале приняли нападавших за своих. Большинство из них было убито на месте, а те, кто попытался сбежать в горы, попали в оставленные Демосфеном засады. В неразберихе, на незнакомой местности, в столкновении с гоплитами их легкое вооружение сыграло против них. Некоторые из них, охваченные паникой, бросались в море и плыли к афинским кораблям, предпочитая погибнуть от рук афинских моряков, нежели «от руки варваров-амфилохов, своих злейших врагов» (III.112.3). Для амбракиотов итоги сражения были катастрофическими. Фукидид не сообщает точного количества убитых, так как относительно величины города их число было слишком велико, чтобы в него поверить. По его словам, «во всю войну никакому другому эллинскому городу за столь короткий срок не пришлось испытать столь великое несчастье» (III.113.3–4).

После расправы над амбракиотами Демосфен хотел захватить и сам их город, но акарнанцы и амфилохийцы его не поддержали, поскольку «опасались, что афиняне, захватив город, будут еще более опасными соседями, чем амбракиоты» (III.113.4). Они отдали афинянам треть военной добычи, причем триста полных доспехов было отложено лично для Демосфена. Теперь, имея на руках эти доспехи и обладая славой, которую они воплощали, он был готов отправиться на родину. Он обладал достаточной проницательностью, чтобы посвятить полученную им награду богам и разместить доспехи в их храмах, не оставив себе ни единого, – то был достойный и не оставшийся без внимания людей акт благочестия, смирения и бескорыстия. Двадцать афинских кораблей, к облегчению их северо-западных союзников, вернулись в Навпакт. Акарнанцы и амфилохийцы позволили угодившим в западню пелопоннесцам, а также уцелевшим амбракиотам вернуться на родину невредимыми. С последними они заключили договор сроком на сто лет, желая покончить со старыми дрязгами и оградить свой регион от дальнейшего вовлечения в крупную войну. Коринф, метрополия Амбракии, отправил небольшой гарнизон из трехсот гоплитов на ее защиту. Сам факт того, что Амбракия нуждалась в таком отряде, показывает, каким беспомощным стал этот некогда могущественный город.