Пена. Дамское Счастье [сборник Литрес]

– Вот же глупость! – то и дело восклицала госпожа Дефорж. – Мы никогда не доберемся до нужного места. Почему было не разместить костюмы и платья рядом с верхней одеждой? Они перемудрили!

Госпожа Марти, окончательно загипнотизированная дорогими вещами, твердила вполголоса:

– Господь милосердный, что скажет мой муж!.. Вы правы, порядка здесь маловато. Теряешься, начинаешь делать глупости.

На центральной площадке случился затор из-за стула. По приказу Муре здесь устроили распродажу парижских товаров – кубков из позолоченного цинка, несессеров и поставцов для ликеров, – сочтя, что она выглядит слишком просторной, покупательницы не толкаются, нет никакой давки. Он велел одному из продавцов разложить на круглом столике китайские и японские дешевые безделушки. Эффект превзошел ожидания, Муре удивился и тут же решил закрепить успех, расширив ассортимент. Пока два продавца втаскивали пресловутый стул-тележку на третий этаж, госпожа Марти успела купить шесть пуговиц из слоновой кости, шелковых мышек и спичечницу из перегородчатой эмали.

На следующем этаже гонка продолжилась. Дениза «выгуливала» клиентов с самого утра и теперь едва не падала с ног от усталости, но не раздражалась и была безукоризненно вежлива. Ей пришлось ждать дам в отделе обивочных тканей, где госпожу Марти свел с ума очаровательный кретон, а в мебельном она влюбилась в столик для рукоделия. Руки у нее дрожали, она со смехом молила Анриетту больше не позволять ей тратиться, и тут, благодаря встрече с мадам Гибаль, нашла себе оправдание. Произошло это в отделе ковров, куда последняя поднялась, чтобы вернуть купленные пять дней назад восточные портьеры. Она весело болтала с продавцом, здоровенным парнем с руками молотобойца, который с утра до вечера таскал такие тяжести, что и вол не выдержал бы и сдох. Продавец, конечно же, расстроился – не хотел терять положенный ему процент от сделки – и заподозрил мошенничество. Не исключено, что дама решила устроить бал, захотела освежить залу и «позаимствовала» в «Счастье» шторы, вместо того чтобы звать обойщика. Подобное нередко случалось в семьях скупердяев. Продавец вежливо объяснил, что вернуть можно только вещь с браком, если же ей разонравились цвет или рисунок, он предложит что-нибудь другое из богатого ассортимента «Дамского Счастья». Госпожа Гибаль спокойно, с царственным видом отвечала, что шторы ей просто разонравились, и не снисходила до других объяснений. Она отказалась «взглянуть на другие образчики», и продавцу пришлось смириться – Муре дал ясные указания: следовать принципу «клиент всегда прав»…

Дамы отправились дальше, но госпожа Марти оглянулась на покоривший ее сердце, хоть и совершенно бесполезный столик. Мадам Гибаль сказала со свойственным ей безмятежным цинизмом:

– Не стоит так переживать… Вы всегда сможете вернуть его. Сами видите, это несложно… Пусть столик доставят к вам домой, полюбуетесь на него в гостиной, а как надоест, вернете.

– Чудесная идея! – воскликнула госпожа Марти. – Если муж слишком разойдется, я верну все, что купила.

Получив «индульгенцию», женщина дала себе волю, перестала считать деньги и сделала еще несколько покупок, страстно желая оставить себе все приобретенное. Она не принадлежала к числу тех, кто хоть что-нибудь возвращает.

Они наконец добрались до платьев и костюмов. Дениза собралась было передать продавщицам фуляр госпожи Дефорж, но покупательница вдруг передумала и заявила, что, пожалуй, купит светло-серое дорожное манто. Денизе пришлось остаться, чтобы позже проводить даму назад. Девушка чувствовала злокозненность поведения госпожи Дефорж, намеренно обращавшейся с ней как со служанкой, но твердо решила сохранять спокойствие, забыв о гордости.

В отделе платьев и костюмов госпожа Дефорж так ничего и не приобрела.

– Ты только посмотри на этот миленький костюмчик, мама! – восхитилась Валентина. – Вдруг он мне подойдет?

Госпожа Гибаль вполголоса объясняла госпоже Марти свою хитроумную тактику. Если в магазине ей нравится платье, она его покупает, дома снимает выкройку и возвращает вещь. Ее собеседница купила дочери понравившийся наряд, пробормотав себе под нос:

– Вы очень практичны, моя дорогая!

Стул с разболтавшимися ножками остался в отделе мебели вместе с рабочим столиком, а все покупки должны были отнести на одну из касс, откуда их отправят в отдел доставки.

Ведомые Денизой дамы еще долго бродили из отдела в отдел, поднимались и спускались по лестницам, то и дело останавливались на галереях, встречая знакомых, а у читального салона воссоединились с госпожой Бурделе и ее детьми. Мадлен несла под мышкой новое платье, Эдмон – несколько пар обуви, младший, Люсьен, получил новый картуз.

– Ты тоже не устояла! – пошутила госпожа Дефорж, глядя на подругу по пансиону.

– Ни слова больше! – ответила госпожа Бурделе. – Я в бешенстве… Теперь они добрались до наших детей! Ради себя я никаких безумств не совершаю, но как отказать ребенку?! Мы пришли всего лишь прогуляться, и вот я уже опустошаю магазин!