Пендервики весной

Они кричали и прыгали, а чёрная машинка чуть не промчалась мимо остановки, но в самый последний момент всё-таки притормозила, и Джеффри опустил стекло, и замахал как сумасшедший, и, крикнув «За мной!», покатил дальше, а они побежали за ним.

Но маленькие Лидиины ножки бежали слишком медленно, и Бетти, не останавливаясь, подхватила её на руки.

Он свернул на улицу Гардем, съехал на обочину и открыл им дверь – тут они его и догнали. Бетти тут же забросила ему на колени Лидию – вместо приветствия он, как всегда, громко сказал «тпр-р-ру!» прямо Лидии в живот, и Лидия, как всегда, завизжала и захохотала. А Бетти обошла машину и с достоинством села на пассажирское сиденье. Для «тпр-р-ру!» она была уже слишком взрослая, поэтому просто разглядывала Джеффри очень внимательно – со всеми его веснушками, с улыбкой и вихрами, которые, как и много лет назад, торчали во все стороны. Вся эта история с влюблением в Скай на его вихры и веснушки ни чуточки не повлияла.

– Если бы ты и в этот раз не приехал – по-моему, я бы не выдержала, – сказала она.

– Я тоже, – сказал он. – Что ты так на меня смотришь?

– Хочу убедиться, что это ты.

– И как?

– Ты. Хорошо, что ты.

Лидия закрутилась у Джеффри на коленях, требуя внимания.

– Голди положила Фрэнка в коробку.

– Нет, Лидия, про Фрэнка мы решили больше не говорить, – сказала Бетти.

– А кто это? – поинтересовался Джеффри.

– Морская свинка. Он умер. Меняем тему.

– Ладно, меняем. А у тебя как дела? Есть уже парочка отчётов?

– Ой, нет… Опять меняем тему.

– А как идёт исследование влюблённостей и увлечений? Вы с Кейко куда-нибудь продвинулись?

– Это Кейко их исследует, а не я! Она продолжает, но от Райана, который кинозвезда, решила отказаться.

– Мне сразу показалось, что он ей не подходит. А ещё что, Бетти?

– Ещё поговори со мной о музыке.

– Могу рассказать тебе про Бостонский симфонический оркестр – хочешь?

– Нет, – сказала Лидия.

– Да, – сказала Бетти. – Пожалуйста!

На той неделе Джеффри ходил в Симфонический зал на «Фантастическую симфонию» Берлиоза[75] в исполнении Бостонского симфонического оркестра и теперь рассказывал об этом Бетти с такими подробностями и с такой страстью, что даже Лидия заслушалась. Он даже изобразил кусочек из второй части на воображаемом кларнете – и Бетти поругала его, что он не привёз свой настоящий кларнет. От Берлиоза он перешёл к местным группам, за новыми композициями которых он следил, к музыке, которую писал сам, а потом рассказал, какие новости у его папы – потому что его папу Бетти хорошо знала и тоже любила. Папа Джеффри, профессиональный саксофонист, жил в Бостоне недалеко от школы Джеффри, и они часто вместе репетировали.

– И да! Бетти, я теперь играю вместе с ним в клубах – пока только в маленьких, но всё равно. Папа говорит, когда я ещё повзрослею, смогу ездить с ним и на гастроли – даже заграничные. И мы вместе поедем в Германию – там обожают джаз. Представляешь?

Бетти представляла. Она даже представляла, что могла бы гастролировать вместе с ними – в качестве вокалистки.

– Я тоже поеду, – не задумываясь, сказала она.

Лидия, которая уже вся извелась от недостатка внимания, попыталась просунуть голову в руль, отчего её корона слетела, а увядшие одуванчики посыпались на Джеффри и на пол. Последовала драма, потому что голову надо было как-то высовывать обратно, одуванчики опять вплетать в корону, а корону водружать на Лидию.

– Когда она от этой своей короны откажется, жить будет намного проще, – сказала Бетти.

– А я вот помню одну девочку, которая всегда ходила в бабочкиных крылышках, – а она была тогда даже постарше Лидии.

– Крылышки – другое дело. – Это были Беттины крылышки. – Я так думаю.

– Кролик Фу-Фу, – сказала Лидия.

– Ах, да! – Джеффри протянул руку и нашарил на заднем сиденье большую мягкую игрушку – розового кролика. – Кролик Фу-Фу!

И сразу же запел, а кролик, которого он держал в руке, запрыгал по всему салону, а Лидия залилась счастливыми визгами. Бетти подпевала – тоже дурачась, только у неё получалось больше похоже на венскую оперу, чем на итальянскую, – и была так счастлива, что ей хотелось взять эти минуты и спрятать в какое-нибудь тайное место, чтобы потом можно было доставать их оттуда и проживать снова.

Когда все куплеты «Кролика Фу-Фу» – а их было премного – кончились, Джеффри опять потянулся к заднему сиденью. На этот раз в руке у него оказался музыкальный альбом – «Целуй меня, Кейт»[76].

– Вот тебе Коул Портер – это чтобы твой музыкальный вкус развивался и утончался. И обязательно слушай «Значит, люблю»[77], потому что это одна из величайших во всём двадцатом столетии песен о любви… Что? А теперь почему ты на меня так смотришь?

– Ну потому что – сам знаешь. Все эти песни о любви.

– Это ты меня ругаешь за Скай, да?

– Ругаю, ага. Но всё равно спасибо за подарок. Ты балуешь нас с Лидией. – Она обняла альбом. – Мне надо рассказать тебе что-то важное.

– Что-то о любви? Скай нашла себе парня, и он – не я?

– Если она даже не хочет, чтобы ты был её парнем, зачем ей нужен тот, который не ты?

– Беттик, что бы я без тебя делал?