Пендервики весной

Уснуть, однако, оказалось не так-то легко – со всеми этими французскими пауками и с ужасным узлом в животе. Её взгляд стал скользить по комнате – Бетти надеялась, что он за что-нибудь зацепится и это отвлечёт её от несчастья. Созвездие Пса. Лидия лежит в кроватке, обняв одной рукой Зинго-Пупса, а другой – розового кролика, подарок Джеффри. На тумбочке возле кроватки – ночник в форме уточки, от него по стенам комнаты разбежались странные тени, и фотографии в рамках. На одной Лидиина группа в детском садике Голди – сияющая Лидия и вокруг неё друзья: Цина, Джорди, Грейди и Люси. На второй Азимов мотает головой, пытается освободиться от кукольного свитера, который Лидия только что на него натянула. И есть ещё третья фотография – Бетти встала и подошла посмотреть поближе, потому что это её любимая из трёх, на ней Лидии всего неделя от роду. Такой крохотный человечек, Ианта держит его на руках. Они стоят перед домом Пендервиков, под большим клёном, светит солнце, Ианта улыбается, её рыжие волосы развеваются. Бетти наклонилась и, вглядевшись, заметила то, чего раньше не замечала. Что это с краю, вот тут, где фото уходит под рамку? Она даже включила лампу на комоде, чтобы лучше было видно. А, это кто-то машет рукой. И хотя от всей руки осталась только ладонь, даже без запястья, Бетти внезапно вспомнила тот день: это же она, Бетти, стоит перед Иантой и машет малышке. Это её рука.

Бетти отвернулась, в животе у неё запульсировало. Глупая девочка, сказала она себе, расстроилась, что осталась за кадром. Ну и раньше она сто раз оставалась за кадром, таких фотографий полно.

– И что? Таких фотографий, где я есть, тоже полно, – сказала она комнате.

Бетти подождала, прислушалась, но комната молчала. Все в ней молчали: спящая Лидия, уточка-ночник, даже созвездие Пса.

– Хорошо, сейчас я это докажу.

Она выключила лампу на комоде, вышла из комнаты и спустилась вниз, в родительский кабинет. Здесь стоял стеллаж, забитый сотнями папиных биологических журналов и книг с невозможными названиями, и на самой его верхней полке, в углу, была картонная коробка. Чтобы добраться до этой коробки, Бетти подтащила к стеллажу папин стул, и даже со стула ей ещё пришлось тянуться и становиться на цыпочки. Несколько секунд положение Бетти оставалось шатким, и коробка чуть не выскользнула из её пальцев, но упорство и настойчивость победили, и Бетти вместе с коробкой устроилась на полу, в кругу света от папиной настольной лампы.

Надпись на крышке: «ФОТО». Более поздние фотографии – появившиеся уже после того, как в дом переехала Ианта, – были аккуратно разложены по альбомам, чтобы всё можно было легко найти и посмотреть. А эта коробка совсем не похожа на те альбомы – несколько лет жизни четырёх сестёр до Ианты, сваленные в одну кучу, не разберёшь, где что. Бетти просматривала всё это несколько месяцев назад, когда искала фотографии Пса, особенно одну, самую лучшую, которую Бетти помнила, а может, ей только казалось, что помнила. Но сегодня она будет искать кое-что другое, что именно – она пока была не уверена.

Погрузившись в процесс, Бетти сначала разглядывала каждую фотографию внимательно и подолгу. Всё шло вперемешку: лето и тут же зима, Рождество и День независимости[82], начало школьного года и сразу конец – и да, на многих фотографиях была она, Бетти: Бетти в детском садике, всё лицо в краске; Бетти в костюме моллюска – это перед началом спектакля в третьем классе; Бетти с Псом, Фантиком и красной тележкой.

– Вот видишь, – сказала она себе, – не всегда тебя оставляли за кадром.

Но что-то в этой коробке держало Бетти и не отпускало, и она продолжала смотреть дальше, хотя перекладывала теперь фотографии быстрее – то ли их было слишком много, то ли она уже устала на всё это смотреть: мама и Розалинда, мама и Скай, мама и Джейн – но стоп, а вот Пёс, совсем ещё щенок. Бетти смотрела долго, как и в прошлый раз, когда доставала эту коробку. Пёс, такой крошечный, на руках у Скай. И сама Скай – девочка с косичками, держит его, улыбается, вся сияет от счастья. Но, как и прошлый раз, Бетти решила оставить эту фотографию в коробке, не забирать себе. Она принадлежит Скай – если, конечно, Скай когда-то её захочет.

Быстрее, ещё быстрее. Школа, каникулы, какие-то спортивные соревнования, всё мимо, дальше, дальше – и вот наконец, почти на самом дне, она отыскала то, за чем и пришла сюда, – как она сейчас только поняла. Её мама сидит на больничной кровати, такая истощённая и обессиленная, что сходства со Скай не осталось почти ни капли. Но она улыбается, и она прижимает к себе младенца, за приход которого в мир пришлось заплатить такую цену. Кто вправе судить, слишком ли высока эта цена? Бетти, одна, среди ночи, застывшая с фотокарточкой в руках – единственной, где она вдвоём с мамой, – не знает ответа. И спросить некого.