Пендервики весной

Бен подвигал коробку ногой. Он думал и думал, но ничего не придумал. Он устал думать. Он не хотел сражаться с папой. И тогда он заплакал.

– Ненавижу тайны, – сказал он сквозь слёзы.

– Я тоже. – Мистер Пендервик обнял сына. – Всё в порядке, ты хороший брат. Ничего мне не сказал. Я сам догадался.

Вошла Розалинда, посмотрела на плачущего Бена, на пролитый сок.

– Что случилось?

– Кажется, я чуточку слишком надавил. – Ответил мистер Пендервик, мягко направляя Бена обратно к столу. – Ничего, бывает. Подкрепляйся, сын мой, восстанавливай силы.

– Ага. – После ещё одного ломтика поджаренного хлеба слёзы перестали течь. – Розалинда, Оливер уехал?

– Уехал. Я ему сказала: «Я уверена, что ты прекрасный человек» – и так далее, всё как ты меня научил. – Она подобрала с пола пустую коробку и вытерла сок. – Даже после этого пришлось долго его убеждать, что ему тут не рады. Видно, его ещё никто никогда не прогонял.

Весть о том, что Оливер уехал, осушила последние слёзы. Да, Бен мог гордиться своим личным вкладом в эту победу.

– Он просил меня поблагодарить Джейн и Ианту за гостеприимство, – продолжала Розалинда. – Потому что только они одни – так ему показалось – отнеслись к нему доброжелательно. Я пожалела его и не стала объяснять, что Джейн готова стерпеть кого угодно, если решит, что когда-нибудь сможет вставить его в свою книгу, а Ианта просто умопомрачительно вежлива. Но когда он мне сказал, что нам надо работать над развитием социальных навыков у Лидии…

Бен обиделся, даже не выясняя, что такое социальные навыки.

– Это ему надо работать над своими социальными навыками, а не Лидии.

– Знаешь, Бен, ровно это я ему и сказала. И тогда он уехал. Пап… – Розалинда обернулась к отцу, – а ты сразу понял, какой он никчёмный болтун?

– Arcanum est, милая, – ответил мистер Пендервик и перевёл: – Тайна. Тайна человеческого сердца. Не помню: рассказывал ли я вам про одного юношу, которого звали Нейл? Он встречался с вашей тётей Клер. У того любимая тема была – Гарсиа Лорка…

Мистер Пендервик умолк. Откуда-то сверху донеслись крики Лидии: «БЕН, БЕН, БЕН!»

Все трое выбежали в прихожую – и да, Лидия стояла наверху лестницы, напирая на решётчатые воротца, через которые она явно намеревалась если не проломиться, то перевалиться.

– Лидия! Стой! Ни с места! – Перескочив нижнее заграждение, мистер Пендервик взлетел уже до половины лестницы, когда за спиной его младшей дочери появилась Ианта.

– Беглянка поймана, милый! – подхватив Лидию, бодро сообщила она. – Кувырок с лестницы на сегодня отменяется.

Бена не очень тревожило, что Лидия могла кувыркнуться с лестницы, но тревожило кое-что другое.

– А почему Лидия зовёт меня, – спросил он, – когда Бетти должна быть у неё в комнате?

Глава двадцать первая Больше не тайна

Хотя все и старались сегодня утром не шуметь, но от звуков за дверью Лидииной комнаты – Розалинда шла за Беном, потом Розалинда шла с Беном, потом папа поднимался по лестнице, потом спускался по лестнице – Бетти проснулась. Выдернуть её из сна было теперь очень легко: наполненный тревожными видениями, он не приносил отдыха и изматывал её больше, чем одинокие гнетущие дни. Сегодняшние сны были даже хуже и страшнее предыдущих – она всё время проваливалась в какие-то тёмные жуткие ямы, – поэтому, когда ей показалось, что в коридоре настало затишье, она тихо выскользнула из кровати для большой девочки и перебежала к себе в комнату, в кладовку, и свернулась калачиком рядом с холщовой сумкой Пса. Последние несколько дней она прибегала сюда часто и каждый раз доставала из-под сумки две драгоценные фотографии и долго разглядывала при свете фонарика. И сейчас тоже, потому что ей нужно было хотя бы немного успокоиться. Вот они: сначала умирающая женщина и её новорождённая дочь – крошечный младенец, причинивший столько горя тем, кого любит Бетти. И потом Пёс – любимый Пёс, его больше нет, и он тоже умер из-за Бетти.

Спустя какое-то время она выключила фонарик, уронила голову на холщовую сумку и опять провалилась в сон. Она надеялась, что в этом месте, где никто не догадается её искать, видения её не настигнут. Но скоро она проснулась снова, слишком скоро и слишком внезапно: кто-то ходил у неё в комнате. Ничего, если она будет вести себя очень тихо, они уйдут. Бетти не хотела сейчас ни с кем разговаривать.

– Ты в кладовке, да? – Это была Розалинда.

Как она узнала? Впрочем, неважно. Надо просто вести себя очень тихо и молчать.

– Я подумала, может, ты захочешь узнать, что Оливер уехал и больше не вернётся, – сказала Розалинда. – А знаешь, кто помог мне с ним порвать? Бен.

Где-то внутри промелькнуло любопытство, но оно было крошечное, с булавочный укол, и его было недостаточно для того, чтобы двигаться или отвечать на чьи-то вопросы.

– Можно к тебе?

Свет в глаза. Это Розалинда открыла дверь кладовки.