Пенрик и Дездемона. Книга 1

Крик Чио – Пен не знал, был ли это крик страха или ярости – заставил его применить более суровый подход: магию в сочетании с мощным пинком. Замок, засов и дверь рухнули внутрь, чародей ворвался следом и безумно огляделся.

Узлы, тюки и пиломатериалы загораживали обзор. За ними виднелось оранжевое сияние. Пен проскочил по узким проходам и выбежал на открытое пространство для погрузки товаров перед шлюзом. Стоявший на ящике фонарь Мерина освещал странную картину.

Мерин и Безумец сцепились в отчаянной схватке. В этом не было ничего удивительного: в присутствии угодницы демон сражался за свою жизнь. Взъерошенная Чио кружила вокруг дерущихся, сразу за пределом досягаемости. Ее маска слетела, волосы растрепались, на щеке виднелся свежий алый синяк.

Мерин держал в одной руке нож, а в другой – оловянный кувшин, игравший роль щита. Безумец был вооружен длинным кинжалом, без сомнения, взятым там же, где и красный дублет, брюки и ботинки, в которые он теперь был облачен.

– Ты убийца! Трусливый вор! – рычал Безумец.

Пену это обвинение показалось неуместным. Сталь ударила об олово.

– Чио! – с отчаянием заорал Мерин. – Сделай это, сделай, тупая корова! Скорее!

– Я не могу позвать бога, как собаку! – крикнула она в ответ. – Он сам выбирает, когда прийти! Я это уже объясняла!

И выбирает умиротворенные, опустошенные души, подумал Пен. К каковым Чио в этот безумный момент никак не относилась.

Изнурение и отчаяние могут сработать не хуже умиротворения, заметила Дез.

Верно, но случай не тот.

Когда дерущаяся пара повернулась, взгляд Мерина упал на Пена.

– О боги, он тут!

В его голосе не слышалось радости от близкого спасения, которой ожидал Пен; скорее в нем была ненависть. Сперва безумный демон, потом загадки.

По крайней мере, ничего не горело. Пока. Судя по всему, этому демону с трудом давалась даже самая элементарная магия; а может, дельфинам была неведома концепция поджога.

Противники отскочили друг от друга, хватая ртом воздух. Вновь принялись кружить, словно вращаясь на веревке.

Демон дрался с другом Ри, и тому следовало изо всех сил мешать ему, выходя за рамки физического истощения от пребывания в море, которое не давало демону действовать в полную силу. Рывки, ложные выпады, спотыкание, другие помехи. Вместо этого двое, казалось, объединились, вместе сосредоточившись на противнике. Когда у двоих одна цель…

Сходным образом демону следовало думать о большей угрозе со стороны храмового чародея, а не поддерживать скакуна в его одержимости Мерином. Он полностью раскрылся, и Пен не стал медлить.

Два анатомически точных перекрута нерва – одного в правой руке, другого в левой ноге. Кинжал выпал из онемевших пальцев, а нога подогнулась, и Безумец рухнул на пол, вскрикнув от боли.

Мерин кинулся на него. Однако Пен был быстрее, он обхватил молодого человека руками и поймал его руку, сжимавшую нож.

– Хватит, Мерин! Все кончено. Он проиграл.

Мерин дернулся и замер. Немного выждав, Пен осторожно отпустил его.

– О, – произнесла Чио недовольным тоном. – Ну наконец-то. Он идет.

Она откинула назад волосы и напрягла спину, словно поднимая тяжесть.

Шагнув вперед, она положила руку на лоб Безумцу. Пен ощутил приход бога благодаря поведению Дез, которая, не имея возможности сбежать, свернулась внутри него в тугой перепуганный клубок. Он ее понимал, но хотел бы, чтобы она не забрала с собой значительную часть своего восприятия и все свои силы, лишив Пена магии.

Чио сделала глубокий вдох, раскрыла рот и сглотнула. Пену хватило Зрения, чтобы почувствовать, как демона вытягивает из Ри и засасывает в нее, а потом в бога – чудовищным, безумным, колючим потоком. Когда из него вырвали хозяина, мучительный вой Безумца резко оборвался и перешел в человеческий стон.

– Фу, – задохнулась Чио. – Этот был плохой. Просто ужасный.

Она вновь и вновь сглатывала, словно пыталась сдержать рвоту.

С учетом того времени, и пота, и стертых ног, что потребовались, дабы подвести Чио к этому противостоянию, само… ну ладно, чудо заняло одно мгновение. Чудо, убийство, отправка-в-небытие, как ни назови. Угодница была палачом, который не отдыхал в Бастардов день.

Вспышка в разуме Пена – но не перед глазами, – ощущение бесконечного головокружения – длиной мгновение, но бесконечной глубины, – и бог ушел со своей добычей, оставив после себя странный аромат, который вполне мог быть шепотом: Хорошая работа, мое прелестное Дитя.

Пен не был уверен. Эти слова предназначались не ему. Он не смог бы вынести более прямой встречи с богом. Но бесхитростное лицо Чио сияло мимолетным внутренним светом душераздирающей красоты. Божественным, подумал Пен, вот точное теологическое определение. Однако это слово казалось несуразным.

Опять оставшись наедине со своим разумом, Ри благоговейно уставился на Благословенную Чио, которая едва держалась на ногах.

– О!.. – выдохнул он, словно молитву. Как и подобало.