Пенрик и Дездемона. Книга 1

Женщина средних лет вернулась, неся палки и ворох чего-то, напоминавшего обрезки овчины. Один из обрезков оказался незамысловатой шапкой: шкуру сложили шерстью внутрь и зашили одну сторону так, чтобы получился треугольник. Женщина бесцеремонно нахлобучила шапку Инглису на голову. Он дернулся, но не встал.

– Не отморозь себе уши, парень.

Глупый на вид предмет удивительно быстро заставил Инглиса почувствовать себя намного лучше.

Затем женщина продемонстрировала два столь же незамысловатых сапожка из овчины. Опустившись на колени, она надела их ему на ноги, словно он был малолетним ребенком. Внешние ботинки, сплетенные из ивовых прутьев и сыромятной кожи, выглядели грубо, но оказались очень удобными. Инглис подозревал, что они не будут скользить на снегу, хотя и сомневался, что их хватит надолго. Как и его самого, в настоящий момент. Он едва не взвизгнул, когда женщина завязала кожаные полоски на правой ноге.

– Да уж, хорошо ты себя отделал.

Закончив со шкурой, три женщины отцепили зажимы и сложили ее. Берис поднялась, чтобы убрать шкуру в деревянные сани, стоявшие в углу навеса. Инглис предположил, что на них высокогорную продукцию перевозили вниз, в долину. Если полностью загрузить такие сани шкурами, на их обработку у деревенского дубильщика уйдет вся зима. Быть может, на санях также можно доставить вниз покалеченного человека?

Они не захотят, чтобы он задерживался здесь и питался их запасами. Бросать его в расщелину слишком поздно. Лучше отдать на милость деревенского храма.

Инглис пошевелил ногами в обувке из овчины.

– Я бы заплатил вам, дамы, но, боюсь, кто-то забрал мой кошелек.

На лице Берис отразилось изумление, на лице женщины средних лет – разочарование, на лице Лааксы Седокосой – недовольство, однако она лишь хмыкнула.

– Полагаю, он где-то его спрятал. – Воспоминания Инглиса были слишком путаными, чтобы опознать вора только по голосу; более того, кто бы из трех его спасителей ни взял кошелек, остальные видели, как он это сделал. Но в горах вору не на что потратить деньги, разве что проиграть приятелям в кости. – Там не так уж много монет, но, думаю, их хватит, чтобы оплатить дорогу вниз, в Линкбек, – он поднял руку и показал на сани. – И никаких вопросов. А также никаких ответов.

Последовала короткая пауза: женщины осмысливали его слова.

Лаакса страдальчески вздохнула.

– Ох уж эти мальчишки. Я посмотрю, что можно сделать.

– Благодарю вас, матушка Лаакса.

Эрроу, втихаря наевшийся обрезков шкур, решил развлечь зрителей, извергнув их наружу в громком, ритмичном пароксизме.

– Фу, – поморщилась Берис.

– Собаки, – вздохнула женщина средних лет.

– Ты собираешься забрать этого пса? – спросила Лаакса Инглиса, вскинув седые брови.

– Полагаю… решать будет пес, – осторожно ответил Инглис.

Они уставились на Эрроу, который с откровенным восхищением обнюхивал результат своих трудов. Берис поспешно отогнала его и забросала слизистую груду грязью и снегом, прежде чем он успел снова за нее приняться.

– Ага, – сказала Лаакса, кусая губу. – Надо полагать.

VII

Они ехали медленно, останавливаясь в подходящих местах, чтобы расспросить о беглеце – увы, тщетно. Однако в конечном итоге отряд Освила прибыл в деревню, из которой шла дорога в долину Чиллбек. И на местном постоялом дворе Освил наконец услышал про молчаливого темноволосого путника, который провел здесь ночь и отправился в холмы, всего четыре дня назад. А также услышал про несколько отрядов, которые решили попытать счастья с главной дорогой на север, и одном отряде, который направлялся в последний приграничный город.

После короткого спора с сержантом и чародеем Освил принял решение завтра отправить двух человек по главной дороге со строгим наказом: если встретят беглеца, не приближаться к опасному преступнику, но разделиться и одному последовать за шаманом, а другому вернуться за подмогой. Такой компромисс совсем не радовал Освила, но никто в здравом уме не поехал бы дальше этим вечером, в сгущавшихся сумерках и на требовавших отдыха лошадях. Освил стиснул зубы и решил потратить время на расспросы всех присутствующих о местных тропах.

Чуть позже он нашел чародея в поле за постоялым двором: тому пришла в голову странная идея использовать тускнеющий свет дня, чтобы попрактиковаться в стрельбе из лука. Выросший в городе Освил был плохо знаком с этим занятием и потому с невольным уважением наблюдал, как Пенрик всадил дюжину стрел в далекий сноп соломы, а потом отправил за ними местного мальчика на побегушках.

– Растерял навык. – Пенрик хмуро изучил соломенное чучело, с такого расстояния напоминавшее подушечку для булавок, и потряс голыми руками.

– Они все попали в цель, – заметил Освил.

Пенрик закатил глаза.

– Ну конечно, попали. Ведь мишень стоит неподвижно. Если дело дойдет до охоты в горах, мне нужно стрелять лучше.

– Вы много охотились?

– В молодости. – Он произнес это так, словно с тех пор минуло полвека.

Слуга вернулся со стрелами, и Пенрик спросил Освила, подняв свой лук в осторожном приглашающем жесте:

– Вы хорошо стреляете?