Пенсионная система перед бурей. То, что нужно знать каждому о финансовом будущем своей страны

Еще одна программа адресной помощи, возможности которой могут быть подорваны инфляцией – Medicaid. В отличие от пациентов программы Medicare, молодые, среднего возраста бенефициары программы Medicaid бедны, можно даже сказать, очень бедны. Поэтому у них нет денег на оплату вашингтонских лоббистов. Пожилые бенефициары Medicaid также очень бедны и живут по большей части в домах для престарелых. У них также нет возможности проводить шумные кампании борьбы за повышение качества обслуживания. Учитывая это, можно было бы предположить, что расходы Medicaid не поспевают за ростом экономики. Однако нет ничего, что было бы так далеко от истины. На протяжении многих лет расходы Medicaid росли такими же – фактически, даже немного опережающими – темпами, что и расходы Medicare. Этот рост происходил как при демократических, так и при республиканских президентах, причем, что довольно любопытно, особенно быстро при республиканских администрациях. Хотите верьте, хотите нет, но сегодня совокупные расходы Medicaid превышают совокупные расходы Medicare.

Причины этого роста точно такие же, что и в случае программы Medicare. Обе программы предоставляют услуги в натуральной, а не денежной форме. Практически невозможно определить, какие из этих бесплатных или почти бесплатных услуг действительно нужны; а медики рады оказывать любые услуги – и чем дороже, тем лучше.

В последние годы предпринимались попытки привлечь пациентов программ Medicare и Medicaid к участию в организациях по поддержанию здоровья, чтобы снизить издержки и обуздать рост расходов. Но сегодня обе программы поглощают бо́льшую долю ВВП, чем когда-либо прежде, так что можно сделать вывод, что эксперимент с организациями по поддержанию здоровья не сработал.

Причина кроется в том, что в эти организации вовлекали наиболее здоровых подопечных Medicare и Medicaid, а менее здоровые и требующие бо́льших затрат оставались в рамках традиционных программ обслуживания. Дело кончилось тем, что Medicare и Medicaid больше платили организациям по поддержанию здоровья за обслуживание своих подопечных, чем если бы они не присоединились к ним. Эти программы платят данным организациям за медицинское обслуживание своих подопечных столько же, сколько они сами в среднем расходуют на одного бенефициара, а отнюдь не по более низким ставкам организаций по поддержанию здоровья.

Как мы убедились, инфляция (по крайней мере, не слишком значительная) мало помогает в решении проблемы федерального долга. И она бессильна ограничить рост издержек на адресные трансфертные программы. Поэтому зададимся другим вопросом: может ли инфляция помочь в сокращении реальных затрат на федеральные дискреционные программы? Однако и в этом случае (в той степени, в какой расходы государства направлены на приобретение реальных благ) инфляция не способна привести к сокращению реальных (с учетом инфляции) государственных расходов. С другой стороны, если государство готово мириться с ухудшением качества работы государственных служащих, оно может попытаться с помощью инфляции понизить их реальную заработную плату.

Но здесь возникает одна проблема: 600 тыс. служащих, работающих на федеральное правительство, являются членами Американской федерации государственных служащих, которая входит в 13-миллионное профсоюзное объединение АФТ-КПП. Если 600 тыс. федеральных служащих объявят забастовку, у любого правительства мгновенно пропадет всякое желание использовать инфляцию для сокращения их реальной заработной платы. Кроме того, поскольку половина дискреционных расходов федерального государства приходится на оборону, значительная часть федерального фонда заработной платы расходуется на жалованье военным. Идею понизить реальную зарплату военным в то время, когда страна ввязалась в глобальную войну с терроризмом, можно назвать в лучшем случае нереалистичной, в худшем – бредовой.

Последний инструмент, с помощью которого государство может делать деньги, делая деньги, – это сеньораж, о котором упоминалось выше. Вопрос лишь в том, какой инфляционный налог может выдержать экономика. Чтобы ответить на данный вопрос, следует обсудить размер денежной базы. Денежная база – это совокупный объем денег, который государство напечатало и запустило в оборот либо выдавая людям деньги в форме трансфертных платежей, либо оплачивая приобретаемые товары и услуги.

Сегодня объем денежной базы близок к 700 млрд долл. Если государство эмитирует, скажем, еще 70 млрд долл., объем денежной базы увеличится на 10 %. При прочих равных условиях можно ожидать, что такая инъекция наличных вызовет рост цен на 10 %. Следовательно, за желание ежегодно получать 70 млрд долл. сеньоража придется заплатить весьма высоким уровнем инфляции. Проблема подобной стратегии в том, что 70 млрд долл. – слишком малая выгода в обмен на постоянную 10-процентную инфляцию.