Пепел перемен, Том 1: Пыль и сталь

Не мешкая ни секунды, маг направил огненный поток, несравнимо более слабый, чем прежде, в глаз чудища. Раздалось шипение, а воздух наполнился вонью палёной плоти. Змей резко отпрянул, выдернув из рук неральца меч, и замотал головой.

– Я думал, вы уже в шлюпке, – изумился Маркус, раздувая пламенное облако в руках.

– Капитан покидает судно последним, мон ами. Вы всё ещё здесь, я не мог поступить иначе… Берегитесь!

Волшебник не заметил, как змей, избавившись от застрявшего в пасти меча, бросился в его сторону. Доли секунды хватило, чтобы Жан оттолкнул Маркуса, сбив с ног, и принял удар чудовищной пасти на себя. Подняв голову, маг увидел, как капитан, чьё лицо искажала гримаса мучительной боли, из последних сил борется с частоколом тонких острых зубов, обагрённых кровью из его рук.

В душе Маркуса вспыхнула ярость. Та самая ярость, что заклинатели разрушительной огненной стихии так стремятся обуздать. Всё его тело приобрело необычайную лёгкость, маг ощущал чистую мощь, струящуюся через каждую частичку тела, наполняющую само его естество. Одним прыжком он оказался возле головы чудища. Змей сомкнул свою пасть. Раздался отвратительный хруст, и мучения храброго капитана прекратились навсегда.

В этот самый момент маг вонзил кулак туда, где чернел обугленный глаз чудовища, направив всю свою ненависть и ярость пламени через руки. Чешуя обуглилась сразу, чуть позже из ноздрей твари повалил дым, но оно лишь судорожно извивалось, не в силах пошевелить головой и освободиться от хватки крошечного человека, ставшего проводником стихии в этом мире. Из пасти змея вырывалось шипение, валил дым и сверкали языки пламени, на шее проступили огненно-красные прожилки, в некоторых местах загорелась чешуя.

Внезапно с невероятным усилием змей отпрянул от мага для последней самоубийственной атаки. Но этот выпад был встречен мощнейшим потоком раскалённого добела огня. Когда голова змея уже походила на череп с лоскутами лопнувшей кожи, а из выгоревших глазниц вырывались языки пламени, всё было кончено. Чудище рухнуло на палубу, а после сползло в разлом, увлекаемое тяжестью собственного тела.

Огненная мощь ушла так же внезапно, как появилась, и маг ощутил щекочущее чувство слабости, мгновенно заполнившее всё тело. Ноги, ставшие ватными, были больше не в силах держать его тело. Волшебник успел заметить, как палуба раскалывается напополам, как неумолимо кренится пол под ним. Он рухнул на скользкое дерево и мир вокруг потерял очертания.

В последнем проблеске сознания Маркус, из последних сил держась за какой-то кусок дерева, уже ощущал ледяные объятия моря. Цепляясь за жизнь, он выплёвывал холодную солёную воду, раз за разом заполнявшую его рот. Маг уже был готов погрузиться во тьму вод, почти смирившись с участью, но вдруг почувствовал, как что-то тянет его наверх. Ощутив под собой твёрдую поверхность, он с трудом раскрыл глаза и увидел знакомое лицо.

– Ти… берий… – успел проговорить маг холодными губами, прежде чем сознание покинуло его.

Глава 12

Тихо шелестели листья. Сверчки оглашали округу пронзительным стрекотанием. Откуда-то доносился далёкий волчий вой. Единственным, что выбивалось из обычных ночных звуков, были быстрые шаги и сбивчивое дыхание пары беглецов. Отбежав от деревни на полмили, они скрылись в придорожных зарослях и замерли. Прислушались, нет ли за ними погони, но не услышали ничего, кроме собственного сердцебиения.

– На славу же Отец Дормий постарался, – с облегчением вздохнул Таринор. – Тушить им теперь не перетушить. Знатное вышло зрелище, даже стражники сбежались.

– Нас не станут искать? – опасливо спросил Драм.

– Сомневаюсь. От меня староста избавиться только рад, а упырь сгорел дотла, только пепел остался. Сейчас заберём твои пожитки, а потом уйдём чуть дальше и разведём костёр. Надо бы дух перевести.

Одежду Драма они накануне припрятали неподалёку от пещеры, где тот скрывался. Когда они отошли ещё на милю, Таринор решил сойти с дороги и устроить ночной привал. Раздобыть хотя бы не слишком промокший хворост после недавнего дождя оказалось непросто, но наёмнику было не впервой. Вскоре он уже разжигал огонь, как делал это тысячу раз. Эльф зачарованно смотрел на разгорающееся пламя, ловя каждое колебание растущего огонька. Внезапно он вскрикнул, отпрянул и схватился за лицо.

– Глаза! – Драм тёр глазницы кулаками. – Больно смотреть.

– А говорят, будто бы на огонь можно смотреть бесконечно, – усмехнулся Таринор, роясь в сумке. – Наверное, к эльфам это не относится.

– Я не эльф. Я – etheldiar. Драм Дирен – не эльфийское имя.

– Разве есть разница? – так же беззаботно спросил наёмник и тут же поймал на себе укоризненный взгляд бледно голубых глаз.

– Ты… Ты на самом деле не видишь? – осторожно спросил Драм.

– Твои сородичи здесь встречаются нечасто. Я и сам догадался, только когда ты рот открыл. Слыхал я, как эльфы говорят, и, судя по твоей речи, ты явно не был одним из них. Признаться, я впервые вижу одного из вас.

– И… Многие, по-твоему, не заметят разницу, подобно тебе?