Перегрузка

Отвечая на вопросы журналистов, Хамфри выглядел довольным – и не без повода. Заполучить Пола Шермана Йеля на работу в ГСС было невероятной удачей. Йель не только пользовался огромным кредитом доверия – перед ним были открыты все двери калифорнийской верхушки, начиная с губернатора. Очевидно, что он станет своего рода лоббистом – и притом высочайшего калибра, хотя, разумеется, само слово «лоббист» никто и никогда не осмелится произнести в его присутствии.

Телевизионщики уже просили нового пресс-секретаря ГСС встать перед камерой, чтобы сделать официальное заявление – первое из многих. Некоторые из этих заявления мог бы сделать сам Ним, если бы не пустил по ветру свой шанс. Теперь, наблюдая со стороны, он ощутил укол зависти и сожаления.

Глава 6

– Помимо всего прочего нам пригодятся деньги, – сказала Ниму Бет Йель с откровенностью, которая, как он позднее понял, была ее отличительной чертой. – В Верховном суде не заработаешь, а жизнь в Вашингтоне дорогая, так что откладывать у нас почти ничего не получалось. Дедушка Пола основал семейный трастовый фонд, но им плохо управляли и там царит бардак. Вы не могли бы подбросить еще полешко?

Они сидели перед камином из природного камня, в небольшом уютном коттедже на винодельне, примерно в миле от зала, где проходил обед.

Владелец, пользовавшийся коттеджем только в летние месяцы, одолжил его Йелям, пока те не обустроят постоянное жилище.

Ним подкинул полено в камин к двум другим, частично обгоревшим, и раздул пламя, заплясавшее веселыми язычками.

Достопочтенный судья Йель полчаса назад покинул их, чтобы, как он выразился, «вздремнуть для подзарядки», пояснив: «Пользуюсь этим приемом уже много лет каждый раз, как чувствую, что внимание начинает рассеиваться. Некоторые коллеги делают то же самое прямо во время судебных заседаний».

До этого они часа два беседовали о том, как обстоят дела в «Голден стейт системс».

«Поговорить в уголке», как обещал Пол Йель, им с Нимом не удалось: на винодельне Мондави Йель нигде не мог укрыться от поклонников, – поэтому пригласил Нима к себе.

– Я, молодой человек, привык сразу брать быка за рога. Эрик сказал, что вы лучше всех сможете ввести меня в курс дела, – так давайте начнем.

И они начали. Пока Ним описывал текущую ситуацию в ГСС, корпоративную политику и насущные проблемы, Пол Йель время от времени задавал вопросы – проницательные и по делу.

Беседа оказалась для Нима бодрящим интеллектуальным упражнением – чем-то вроде игры в шахматы с сильным соперником. Память Йеля его поразила. Несмотря на возраст, тот прекрасно помнил молодость в Калифорнии, а его осведомленность об истории ГСС порой превосходила познания самого Нима.

Пока муж «подзаряжался», Бет Йель сервировала перед камином чай. Вскоре к ним вновь присоединился Пол.

– Я слышал: ты говорила про семейный трастовый фонд.

Жена подлила свежей воды в чайник и поставила перед Полом чашку.

– Я всегда знала, что у тебя необычайно длинные уши.

– Выросли за годы, проведенные в суде, пока я слушал, как мямлят адвокаты. Вы бы удивились, как много адвокатов мямлят, будто у них каша во рту. – Он повернулся к Ниму. – Фонд, про который говорит Бет, учредил дед в надежде, что государственная служба станет семейной традицией. Он считал, что тот, кто ее выбрал, не должен быть стеснен в финансах. В наши дни это не слишком популярная точка зрения, но я с ним согласен: слишком много видел на высоких должностях в Вашингтоне людей, еле сводивших концы с концами. В такой ситуации человек особенно падок на соблазны. – Судья отпил чаю, который налила ему жена, и заметил: – Послеобеденный чай – великое достижение цивилизации. Мы в долгу перед англичанами. За него и за наше законодательство. – Он поставил чашку на стол. – Так вот. Как верно сказала Бет, трастовым фондом управляли из рук вон. Пока служил в Верховном суде, я ничего не мог сделать, но сейчас пытаюсь понемногу все наладить.

– Мы не для себя стараемся, – вставила Бет Йель. – У нас есть внуки, и они, похоже, тоже собираются на государственную службу.

Ним понял, что трастовый фонд в семье Йель был больной темой.

Будто подтверждая это, Пол Йель проворчал:

– Фонду принадлежат винодельня, пастбище, два многоквартирных дома в городе… И можете себе представить? Все убыточное! Долги копятся, капитал уменьшается. На прошлой неделе я надавил на управляющего – поставил ему ультиматум, чтобы сократил расходы. – Он вдруг оборвал себя. – Ладно, Бет, мы уже утомили молодого человека своими семейными проблемами. Вернемся к «Господним свету и силе».

Услышав прозвище, которое ГСС дали калифорнийские старожилы, Ним рассмеялся.

– Я крайне обеспокоен терактами и убийствами, – сказал Пол Йель. – Как там называют себя те, кто взял ответственность?

– «Друзья свободы».

– Ах да. Интересный логический кульбит: «Или будьте свободными, как мы велим, или мы вас взорвем». Не знаете, полиция хоть немного продвинулась в расследовании?

– Не похоже.

– Зачем они это делают? – спросила Бет Йель. – Вот что не укладывается в голове.

– Мы кое с кем из коллег много думали и обсуждали, – произнес Ним.