Перегрузка

Карен хотела было перезвонить Ниму и попросить совета, но вспомнила, какой усталый был у него голос и как напряженно он сейчас работает. Надо решать самостоятельно.

Как там он говорил о возможном внеплановом отключении сегодня? «Может, и не будет – даже скорее не будет». И еще – «просто на всякий случай».

Что ж, ясно: самое разумное – съездить за покупками: Карен и Джози это любят, – потом вернуться домой ненадолго, и оттуда уже отправиться в больницу. Они приедут туда сразу после обеда – может, даже раньше.

– Джози, милая, – крикнула Карен в направлении кухни. – Мне сейчас звонил Нимрод. Иди сюда, я расскажу про наши планы.

* * *

Йоргос Аршамбо отличался звериным чутьем на опасность. В прошлом оно его не раз выручало, и он привык на него полагаться.

Ближе к полудню во вторник, когда он расхаживал взад-вперед по тесной квартирке в Норт-Касле, пресловутое чутье подсказало ему, что угроза рядом. Возникал важный вопрос: нужно ли послушаться интуиции и рискнуть ехать немедленно на «Ла Мисьон», к насосной станции, которую он собирается взорвать, или, возможно, просто отмахнуться от предчувствия и остаться в квартире, а выехать после наступления темноты, как изначально планировалось?

И второй вопрос, не менее важный: в нем действительно говорит чутье, или просто шалят нервы?

Йоргос мысленно взвешивал все за и против.

Если он благополучно достигнет берега реки вблизи от ТЭС, то дальше поплывет под водой, и риска, что его заметят, будет куда меньше, даже средь бела дня. К тому же при дневном свете под водой легче ориентироваться, чем в полной темноте.

Но сможет ли он остаться незамеченным, пока спускает лодку и забирается в нее с аквалангом? Место, которое он для этого выбрал, в полумиле от «Ла Мисьон», обычно было безлюдным, но в дневное время кто-нибудь всегда мог явиться… Йоргос оценил риск: средний.

По-настоящему значительным – огромным – риском была поездка на «фольксвагене» через Норт-Касл, а потом еще пятьдесят миль по шоссе. Описание фургона – и номер наверняка тоже – имелось у всех: в отделах полиции, управлениях шерифов, дорожном патруле. Уйти от погони, если его увидят, он не сможет. Однако прошло уже два месяца, и копы могли о нем забыть. И еще один плюс в его пользу: старых битых фургонов «фольксвагенов» на дорогах множество, так что бросаться в глаза он не будет.

Тем не менее, если выезжать сейчас, риск первого этапа Йоргос оценил как высокий.

Решение пришло внезапно: чутью стоит доверять.

Решившись, Йоргос немедленно вышел из квартиры и направился в гараж. Надо тщательно проверить снаряжение.

Он торопился: ощущение приближающейся опасности не оставляло.

Глава 17

– Вам звонят, миссис Ван Бюрен, – объявила официантка. – Просили сказать, что это важно.

– Каждый считает, что его звонок исключительно важный, только в большинстве случаев это не так, – проворчала пиар-директор, но тем не менее встала из-за стола – они с Эриком Хамфри и Нимом Голдманом обедали в столовой для руководства ГСС – и направилась к телефону снаружи.

Через пару минут она вернулась с горящими глазами.

– Пришел еще один заполненный опросник, и почерк совпадает с почерком Аршамбо. Одна идиотка у меня в отделе полдня продержала конверт у себя на столе. Я с ней попозже разберусь, а сейчас она понесла анкету в компьютерный центр. Я сказала, что мы тоже туда подойдем.

– Позовите Шарлетт, – сказал, поднимаясь, Эрик Хамфри. – Обед подождет.

Финдиректор сидела за другим столиком неподалеку.

Пока Ван Бюрен разговаривала с Шарлетт, Ним вышел из столовой, чтобы позвонить Гарри Лондону. Тот был у себя в кабинете и, услышав, в чем дело, сказал, что тоже придет в компьютерный центр.

Оскар О’Брайен, последний член аналитической группы, был в командировке.

Ним нагнал остальных – председателя, Шарлетт Андерхилл и Терезу Ван Бюрен – на площадке перед лифтами.

* * *

Чтобы попасть в компьютерный центр, они прошли обычную проверку, и теперь все впятером стояли вокруг стола. Тереза Ван Бюрен развернула анкету и вынула фотографию с образцом почерка, которые получившая нагоняй Элси Янг принесла несколько минут назад.

Первым молчание нарушил Эрик Хамфри – сказал то, что было и так ясно всем:

– Никаких сомнений. Почерк тот же.

Даже если бы сомнения оставались, подумал Ним, содержание говорило само за себя:

Террористы, которых вы смеете называть мелкими, трусливыми и жертвами обработки, таковыми не являются. Они герои, занятые важнейшей работой, просвещенные и мужественные. Вы же – невежды и преступные эксплуататоры трудового народа. Вам не уйти от правосудия! Предупреждаю: вас ждут не какие-то «неудобства», но кровь и смерть, когда славная революция…