Перейди за Иордан. Судьба сильной женщины на переломе эпох

И вот опять Баку. Вот то место, где она видела белую скатерть. А вот и поезд! он едет от Каспийского моря к Черному, родному, чистому… Девочка не отходит от окна, а сердце стучит в ритм с колесами – тук-тук, тук-тук, тук-тук… «Где ты там, Родина моя синяя? я еду к тебе, я спешу, нам друг без друга нельзя…»

Вот и знакомая калитка! За три года краска на ней облупилась, она чуть покосилась и от этого стала еще милей. Сад… он так разросся… А трава… Смотри, почти до головы достает! Вот и колодец… Вода чистая, вкусная, холодная! Папа брызгает на Алю, Аля на папу, они смеются, пьют, умываются. И опять пьют.

Они дома, они никуда не уезжали, это все незыблемо! ДОМ!

Вот только заняли его войска погранзаставы, так как к концу войны укрепили границы и пришло новое пополнение. Но начальник приказал сразу же освободить одну комнату. Ее вымыли, побелили, поставили письменный стол, кровать и шкаф. И у Али опять появилась своя комната с открытым окном в сад и со своим, только ей ведомым миром.

Папа уехал через два дня. Он сдал документы дочки в школу, и 1 сентября она пойдет в 8 класс.

Тетя Надя, которая работала прачкой на заставе, видя, что Аля совершенно раздетая, выбрала из солдатского белья новую простыню, и вскоре у Али появилось новое платье с юбкой «солнце-клеш». Оно так шло девочке, что вскоре все увидели в ней красивую барышню. Вот только ножки у барышни были в рваных тапочках.

Среди солдат был один очень симпатичный юноша из Владимирской области, и звали его Петя Рыков. До армии он работал сапожником. Через неделю он принес тете Наде черненькие туфельки на маленьком каблучке, которые сшил из старой кожаной куртки, работая по ночам. Туфельки пришлись впору, они были мягкие и красивые, и радости девочки не было конца. А когда осенью стало холодать, начальник заставы заказал для нее пальтишко из солдатского сукна. Но это было потом.

А сейчас Аля часами просиживала на берегу моря, возвращаясь в свое детство, которое остановилось в тот день, когда она покинула Сухуми. Возвращаясь мыслями на три года назад, она старалась представить себе своих подруг, учителей, соседей и, конечно, мальчика Володю. Тогда, в пятом классе, она получила от него записочку: «я тебя люблю». Много раз читала она эту записку, хранила ее у себя под подушкой, а в последний день занятий в школе ответила: «и я тоже».

Володя был красивым мальчиком, отличником, прекрасно играл в лапту, в которую все играли и перед уроками, и после уроков, и на переменах. Всем девочкам он нравился, и Але нравился. Поэтому она была счастлива, когда получила от него записку. Но увидеться им больше не удалось – Аля уехала в эвакуацию.

И вот теперь ей хотелось увидеть Володю, рассказать ему о своей бездомной жизни там, в Азии, сказать, что она, как и прежде, его любит, и услышать, как он жил эти годы. Она строила десятки различных планов, как сообщить ему о своем приезде, но осуществить эти планы не решалась. Встреча состоялась сама собой. Видно, Володя узнал о ее приезде и стал часто проходить мимо ее дома. Однажды, выйдя из калитки, Аля чуть не столкнулась с ним. Ее большие глаза стали еще больше, сердце громко застучало, и она побледнела.

– Здравствуй, Аля! Ты что так испугалась? – улыбаясь, спросил Володя.

– Нет, я не испугалась… Здравствуй, – тихо ответила девочка.

– Пойдем пройдемся. Расскажи, как ты живешь. Говорят, ты одна приехала, а твои еще там остались. Что так?

– Да так… Соскучилась по дому…

Разговор не клеился. Спустились к берегу моря, сели на камни. Было тихо. Солнце катилось к закату. Володя придвинулся к ней поближе, стал что-то говорить о танцах, о девчатах… Потом положил руку ей на плечо, притянул к себе и поцеловал в губы. Аля стряхнула его руку, быстро встала и подошла к воде. Он тоже встал, подошел к ней сзади и повернул ее к себе:

– Ты что, маленькая?.. Или ты только с этими? С солдатами?..

Мужественная девочка Аля! она даже не вздрогнула. Только в ее лучистых глазах погасли искорки заходящего солнца.

Она посмотрела ему в глаза и увидела совсем другого мальчика – увидела его полное лицо с прыщиками на подбородке, толстые губы, которые расползались в улыбке, и сощуренный глаз, который подмигнул ей…

«Чужой… Такой чужой…» – стучало в мозгу.

И она продолжала стоять и смотреть в это незнакомое ей лицо.

– Ну, что ты так смотришь? Никогда не видела, что ли?

– Не видела, Володя. Ну, прощай.

– Да чего там «прощай». Еще увидимся. А красивая ты девчонка! Ух!

Аля быстро взбежала по ежевичной тропинке. Хлопнула калитка. Она прошла к беседке. Постояла под ней, как бы приходя в себя.

Потом подошла к апельсину, такому давно знакомому, обняла его шершавый ствол и прижалась к нему – он был такой настоящий, такой верный… и он был очень, очень свой…

«Если ты полюбила кого-то, а он не понял твоей любви, не принял ее, любовь твоя к тебе возвратится, – казалось, говорил ей старый, мудрый апельсин, – и ты станешь еще богаче…»