Читаем Переможців не судять полностью

Усього заарештували дев’ять чоловік. Поки йшла справа, на дворі розвиднилося. Під сільрадою зібрався невеличкий натовп родичів заарештованих. Хтось плакав, а хтось уже й голосив, наче за небіжчиком. Натовп потихеньку зростав, поки біля сільради не зібралося майже все село. Чим далі, тим галас здіймався більший. Нарешті підполковник допитав останнього та вийшов на ґанок. Усі замовкли і з очікуванням дивилися на енкаведиста.

— Вчера ночью у вас в селе были убиты представители советской власти. Кто-то из ваших односельчан сообщил бандитам об их приезде, и где они остановились на ночлег. Это предательство, а предательство должно быть наказано. Проведенным мною следствием установлено, что… — підполковник витяг із кишені зібганий аркуш, розгорнув його та прочитав, морщачи лоба, — что это сделали Кухмистренко и Вайтруба. Поэтому они будут немедленно расстреляны как бандпособники, остальные вместе с семьями отправлены на выселение. Лейтенант, привести приговор в исполнение!

«Чёрт, влепят мне за превышение… Ну и хрен с ним, такое попускать нельзя, потом совсем распояшутся!» — подумав він.

На падвір’я вивели секретаря сільради і ще одного чоловіка, які не розуміли, чого і куди їх ведуть. Натовп не встиг нічого второпати, як сухо тріснули два постріли.

— Аххх!..

— Богдане!!! — якась жінка, мабуть, дружина когось із розстріляних, зомліла і впала просто на сніг, ніхто й підхопити її не встиг.

Підполковник стояв незворушно. Обличчя його наче закам’яніло. Тим часом оточення зі солдат НКВС потихеньку стискувалося, і незабаром на майдан зібрали усе населення Стасова. Підполковник, побачивши, що оточення села перетворилося вже на оточення майдану, схвально кивнув головою:

— Продолжим…

Далі, швидко і без балачок, були складені списки усіх, хто наразі перебував на майдані; призначені дільничні та десятихатські; узяті потрібні розписки, словом, виконаний увесь наказ по обласному управлінню НКВС. Ніхто не протестував, ніхто не сперечався, бо фігура підполковника красномовно стовбичила на ґанку сільради кілька годин, поки виконувалася ця марудна справа. Усі вже позмерзали, ляскали руками та тупотіли ногами, а його наче й мороз не брав, стояв, мов кам’яний, хоча б з ноги на ногу переступив, і лише коли усе було зроблено, коротко запитав:

— Всё? — і почувши ствердну відповідь, зійшов врешті з ґанку і пішов уздовж натовпу, пильно вглядаючись у обличчя. Зупинився біля одного й запитав: — Грамотный? — Той з переляку навіть сказати нічого не зміг, лише ствердно кивнув головою, — будешь за председателя сельсовета. Пока район с вами не разберётся, кого куда назначать. Понял? И смотри у меня! Да… Завтра на подводах отправишь семьи арестованных в Тернополь, в областное управление НКВД. С вещами. Понял? В помощь оставляю четырёх бойцов.

— Я?.. — пробелькотів новоспечений голова, — я?.. А як же… Я не можу! Я не…

Підполковник поклав йому руку на плече і різко повернув обличчям до того місця, де в снігу лежали розстріляні.

— Ты туда посмотри, а?

Із сільради вивели заарештованих і завантажили у машину, у натовпі знову здійнявся крик, але ніхто на це не зважав. Підполковник мовчки мерз у кабіні. Допити він провів недаремно, дещо таки взнав. На село напала банда Гордія. Це псевдо вже було відоме в управлінні. Розумний бандит. Розумний, обережний та передбачливий, ще й зухвалий! Виникає нізвідки та зникає у нікуди, причому завжди завдає удари там, де його не чекають. Завжди передбачені шляхи відходу, жодного разу не вдалося заскочити його зненацька, по усьому видно, проінформований надзвичайно добре. Мабуть, має широко розгалужену агентурну мережу, інакше його давно б накрили, як шкідливого кота мокрим рядном. Але на цей раз Гордій передав куті меду, на цей раз…

«Возьмусь я за этого гада по-настоящему! Я ему смерть Гребёнкина не прощу!»

Пошукова група, котру, як тільки розвиднілося, одразу відправили по слідах, має повернутися до Тернополя, при можливості зв’язавшись з командуванням по телефону. Що ж, будемо чекати. Сліди в снігу не сховаєш, кудись та приведуть!

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Три повести
Три повести

В книгу вошли три известные повести советского писателя Владимира Лидина, посвященные борьбе советского народа за свое будущее.Действие повести «Великий или Тихий» происходит в пору первой пятилетки, когда на Дальнем Востоке шла тяжелая, порой мучительная перестройка и молодым, свежим силам противостояла косность, неумение работать, а иногда и прямое сопротивление враждебных сил.Повесть «Большая река» посвящена проблеме поисков водоисточников в районе вечной мерзлоты. От решения этой проблемы в свое время зависела пропускная способность Великого Сибирского пути и обороноспособность Дальнего Востока. Судьба нанайского народа, который спасла от вымирания Октябрьская революция, мужественные характеры нанайцев, упорный труд советских изыскателей — все это составляет содержание повести «Большая река».В повести «Изгнание» — о борьбе советского народа против фашистских захватчиков — автор рассказывает о мужестве украинских шахтеров, уходивших в партизанские отряды, о подпольной работе в Харькове, прослеживает судьбы главных героев с первых дней войны до победы над врагом.

Владимир Германович Лидин

Проза о войне
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер
Если кто меня слышит. Легенда крепости Бадабер

В романе впервые представлена подробно выстроенная художественная версия малоизвестного, одновременно символического события последних лет советской эпохи — восстания наших и афганских военнопленных в апреле 1985 года в пакистанской крепости Бадабер. Впервые в отечественной беллетристике приоткрыт занавес таинственности над самой закрытой из советских спецслужб — Главным Разведывательным Управлением Генерального Штаба ВС СССР. Впервые рассказано об уникальном вузе страны, в советское время называвшемся Военным институтом иностранных языков. Впервые авторская версия описываемых событий исходит от профессиональных востоковедов-практиков, предложивших, в том числе, краткую «художественную энциклопедию» десятилетней афганской войны. Творческий союз писателя Андрея Константинова и журналиста Бориса Подопригоры впервые обрёл полноценное литературное значение после их совместного дебюта — военного романа «Рота». Только теперь правда участника чеченской войны дополнена правдой о войне афганской. Впервые военный роман побуждает осмыслить современные истоки нашего национального достоинства. «Если кто меня слышит» звучит как призыв его сохранить.

Андрей Константинов , Борис Александрович Подопригора , Борис Подопригора

Проза / Проза о войне / Военная проза