Переписка двух Иванов (1935 — 1946). Книга 2

Спасибо за снисхождение к моим «строгостям» и за терпеливое чтение моих писем! Одновременно посылаю Вам обе половины Лета II, в разных пакетах, заказными. Manuscrit Belles-Lettres. [801] Жалко расставаться. Столько раз при чтении вслух в глазах была влага счастья и благодарности; и не только у меня, а и у моего «строжайшего начальства». И тем не менее — не отрекаюсь ни от чего ранее написанного. Есть такой закон: эмоциональная взволнованность автора, не «снятая» в тексте, мешает художественному волнению читателя. Это есть у Достоевского в Бедных Людях. В «Хозяйке» это дебордирует. [802] Читатель не должен чувствовать, что автор его «умиляет» или «восторгает» (это о Дариньке). Автор не имеет права говорить читателю словами: «вот святой человек»; от этого читатель мгновенно вскакивает на дыбы. И настаивать на святости, хотя бы и не произнеся этого слова, нельзя. Святость — это головокружительно, это «дух занимается»; ее если предположить — то уже много. В Карамазовых «Зосима», изображенный так, мешает художественной убедительности. Художественная агиография почти внутреннее противоречие. Однако Лескову и Толстому иногда удавалось. Но коротко! А то у читателя сделается сначала «под-потолочное» чувство подтянутости вверх, а потом чувство запанибратской обыденности. Впрочем к Дариньке мне надо будет еще вернуться. Amicissimus Iwanus, homo immensus atque ingeniosus, sed veritas apparet mihi esse sacrosanctissima. [803]

Спасибо, только что получил Чехова от Вас. Почему это на обложке Нестеровская раскольница? Прочту послесловие и сейчас же отзовусь! О «зоне» слышу впервые! Как ужасно!

Рощин — доносчик... Это писатель? Беллетрист? Романист, толстотомный? Или другой?

Не придавайте значения четырнадцати русским печ<атным> органам. Видал я их. В Большом театре бас был «Дракуля». По грамматике к переходит в r. Часть из них католичествует. Там не свобода о мучительное томление смертников, соблазняемых предсмертно в разные кривизны... Трагедия.

Выпишу себе «Темные аллеи». Недавно прочел роман «Лика».

Лику я безликую
Умственно будировал.
С радостью толикою
Лику ликвидировал.

Что за ликование?
Безтолк-толкованое!…
Скукой он пре-дикою
Лику препарировал.

Когда следующее сальто?!

До свидания, дорогой.

И.

435

И. С. Шмелев — И. А. Ильину <12.XII.1946>

12. 12. 46.

Дорогой друг, Иван Александрович, получил оба пакета «Л<ета> Г<осподня>», благодарю, — вчера пришли.

Под конец жития, испиваю чашу... Недуги одолели. Судите сами... — «Зона» зонит неумолимо, — о «зонах» слышать не могу, — Болезнь моя неодолима, — я, ми амице, [804] — «вже угу». — А тут еще к зоне неясной — Подчалил пламенный юльсэр, — Вструпил в союз любви с «прекрасной», — Хоть и клыкаст, как старый сэр. — Завидуя чужому счастью, — Подковылял к ним хлюпкий грипп, — Дохнул в меня слюнявой пастью, — И я трясусь, как хлибкий гриб. — Подобно ветреной девице, — Увы, — в сожительстве ан-катр, [805] — В мечтах, гульнуть под солнцем в Ницце?… — Кутнуть поехать на Монмартр?.. — Иль расшибить башку об стену? — Невыносим неравный бой! — Иль ухнуть ночью с моста в Сену — И потопить их всех с собой?…» —

Грипп отвалился, но язва еще потачивает, а почёс ярится, душу измотал. И вот, чтобы уйти ото всего... принялся ломать «Пути»… — и ка-ак!.. Посылая Вам, я-то уже знал, что буду ломать... «внутри кричало». Почеркал перв<ую> половину и... похерил стр<а>н<иц> 50 — из 150. А всего выхерю до сотни, и вм<есто> 300 останется — если останется! — 200. Высушил — так и знал, что высушу! — «слезы и умиленья» (и не только, а много и четких, но загроможд<ающих> мелочей)… У меня все так: «не повалявши , куска не съест», — кошка-то. Тут, в своем, я неумолим.

Опять сладость... — с «Л<етом> Г<осподним>». Кн<ягиня> Тр<убецкая>, знаю, блага хотела мне. Толкнули в чертову «бывш<ую> ИМКУ»… нет Бердяева!… а стороной узнал, что «Л<ето> Г<осподне>» передана... ко-ми-ссии! (Меня — кому?!…) и что за черти в эт<ой> ком<иссии> — после В<ашего> п<ись>ма предполагаю: масоны, д<олжно> б<ыть>, остатки от «Матери-Мареи», [806] сатанисты, «евангелисты», подсоветч<и>ки-подвывалы... — НЕ-православные. И, вероятно, воспользуются случаем умыть Ш<меле>ва. Пусть. Абраму Г<укасову> отдам, торговец возьмет свой волчий кус, но хоть 2 часть «Л<ета> Г<осподня>» б<удет> издана. За что, о, Господи?!… Все на меня.