Переселение

— Спасибо! — крикнула в пустоту, не надеясь особо, что ее благодарность дойдет до таинственного благодетеля.

Взялась за второй сверток. Но еще до того, как развернула, поняла — что там. От него исходил такой безумно вкусный аромат, что у Наташи на мгновение закружилась голова! «Хлеб!». В бумагу были завернуты две большие лепешки, еще теплые, испеченные из пшеничной муки.

Она не сдержалась — впилась зубами в пахучую мякоть, оторвала здоровенный кусок, с остервенением пережевывая. Чуть не подавившись, спрыгнула в ручей, стала зачерпывать воду, чтобы запить. Наташе стоило огромных усилий заставить себя не есть все, она умяла лишь половину одной лепешки. Остальное аккуратно завернула и положила обратно в сумку, которую перекинула через плечо.

— Спасибо, — сказала еще раз, но уже тихо.

Учительница нашла майора после целого часа блужданий по лесу. Днем, при свете солнца, все ориентиры утратили знакомые очертания и казались не тем, чем были ночью. Но она все-таки вышла к поляне с чернеющим отверстием вентиляционного канала.

Вадим лежал на том же месте. Он был жив, но сильно побледнел и все еще не пришел в сознание. Бинт на его бедре покраснел. Не теряя времени, Наташа вколола сразу две ампулы. Раньше она никогда этим не занималась, но обстоятельства придали ей решимости: воткнула иглу в ногу майора, не сомневаясь ни секунды.

Она не могла ни накормить его, ни напоить. Антибиотик сделает свое дело, но организму нужны силы для борьбы за жизнь. И тогда Наташа снова потащила его. Хватая за многострадальную, во многих местах уже изорванную рубашку. Туда, в сторону ручья, где вода и, возможно, еще чья-то помощь. Ругаясь на себя, на лес, на майора и заодно на капитана со всем его экипажем и жандармерией.

Пот заливал ей глаза, мышцы болели от напряжения. На полпути Наташа рухнула на землю, отпустив Чернакова. Лежала долго, закрыв глаза, подставив лицо неизвестному источнику света, который в этом мире неплохо заменял собой солнце. Грудь ее часто вздымалась. Через какое-то время дыхание восстановилось, сердцебиение успокоилось. Она села, достала из сумки половину лепешки. Съела ее, сдерживая слезы обиды и жалости к самой себе. Потащила майора дальше.

Солнце не клонилось к закату, оно просто стало бледнеть, оставаясь в том же месте, где ночью светила луна. Наташа приволокла тяжелую ношу к самому краю полутораметрового обрыва, за которым журчал быстрый, холодный поток. Спустилась, напилась сама, потом стала думать, как напоить Вадима. Последний час он тихо стонал и девушка посчитала это хорошим знаком.

Она долго искала на себе чистый кусок платья, который можно оторвать. Некогда крепкая, добротная одежда, в которой она раньше даже вела занятия в школе, сейчас превратилась в обрывки грязного тряпья. Оторвав сравнительно чистый лоскут, девушка смочила его в воде. Приложила к губам Вадима, приоткрыла ему рот. Стала выдавливать по капле. Пришлось несколько раз спускаться к ручью, чтобы выпоить хотя бы пару стаканов.

Наташе по-прежнему хотелось есть, но она не знала — получится ли в ближайшее время раздобыть пищу, захочет ли ей снова помочь неизвестный, подкинувший сумку с лепешками. Нет, хлеб надо было сберечь. Ведь если майор очнется, ему понадобится еда, даже больше, чем самой Наташе.

Чтобы отвлечься от голода, она стала думать о таинственном незнакомце. Кто он? Человек? Тогда почему не показался? Ведь она бы его не обидела. Впрочем, если он наблюдал за ней, то мог заметить в руках оружие.

Девушка села у берега ручья, задремала. Лишь когда ночная прохлада коснулась ее, она решила лечь рядом с майором, прижавшись к нему теснее. Обняла, посмотрела на небо. Луна действительно появилась там же, где днем было солнце: видимо, для них использовался один и тот же источник света, меняющий яркость, цвет и тепловыделение. Сегодня ночное светило горело чуть бледнее, чем вчера. В лунном свете деревья, стоявшие вокруг кольцом, казались еще более мрачными, и нельзя было поручиться, что в размытых, темных пятнах ты видишь именно то, что там находится на самом деле.

Слабый отсвет на листьях вырвал Наташу из полудремы. Она приподняла голову, прислушалась. Когда хотела лечь обратно, желтоватый блик снова мелькнул среди деревьев. Она вскочила на ноги. Долго смотрела, ожидая новых вспышек. Не дождавшись, двинулась туда, где, как ей показалось, она их заметила. Раздвигая кусты, девушка осторожно пробиралась через лес, всматривалась в темноту. И вот в просвете между веток снова мелькнул трепещущий, желтый огонек! Вцепившись в него взглядом, Наташа быстро сокращала разделяющее их расстояние. Послышался слабый треск. Теперь она уже видела пляшущие языки пламени. Костер!