Переселенка, или Крестьянская жизнь

Слыхали это все.
А я-то ведь назначен бургомистром.
Ты, значит, утверждал, что государство
Все должности преступникам дает.
Ты утверждал, что здешний суд за правду
Тебя отправит в Баутцен, и, значит,
Ты утверждал, что наше государство
За правду в Баутцен шлет всех людей.
Вы все свидетели, что это враг.
Раз наше государство – это мир,
Ты мира враг. И раз всем детям
Мир нужен больше материнской ласки,
Ты враг детей. Да, ты – детоубийца.

Зенкпиль(Хенне)

Держи меня!

Бойтлер

Держи, держи его.
Ради детей. Сидеть ему лет десять.
А если не удержите – все двадцать.
Когда вернется, детки поседеют.

Флинт

Меня держите, я его прикончу!

Крестьяне крепко держат его.

Бойтлер

К чему террор? Его тюрьма исправит.
Не принуждением, а убежденьем.
Достаточно немного припугнуть.
Мне тоже было сдерживаться трудно.
Но делают политику с умом. (Уходит.)

Финт(вырывается)

Ну, Бойтлер, если я подохну первым,
Я отрекусь от материализма
И католичество приму и буду
К тебе являться по ночам во сне,
Чтоб задушить до смерти.

Бойтлер

Ренегат. (Уходит.)

Входит Переселенка с кувшином.

Крюгер

Вам что угодно?

Нета

Пива. Полкувшина.

Крюгер

Сегодня здесь закрытое собранье.

Флинт

Налей всем людям пива, я сказал.

Крюгер разливает пиво, все пьют.

Земля, которая терзала нас,
Земля, истерзанная нами, – наша.
И техника, сулившая лишь смерть –
Бомбардировщики и танки, – ныне
Несет нам мир. Они в одних руках
Соединились – древняя земля
И техника новейшая. А прежде
Не смели мы об этом и мечтать.
Сегодня мы не проливаем крови,
А завтра пот не будем проливать.

Флинта 1

За твою новую невесту, Флинт! Кто на очереди? Когда при Гитлере он сидел, я за него костьми ложилась. (Показывает на Флинту 2.) И вот благодарность.

Зенкпиль

Костьми она ложилась.

Смех.

Хайнц

На вишне снова ягодки повисли,
А груди твои, милая, обвисли.

Флинта 1 дает ему пощечину и уходит.

(Трактористам.)

Ну, Флинта! Видно, очень наболело.
А я подставлю и другую щеку:

Жил один батрак, у него восемь душ детей, идет он на картофельное поле, ворует у помещика восемь картофелин. Приходит помещик, считает, отбирает восемь штук ворованных, батрака под зад коленом. Дело было в тридцать четвертом. Проходит одиннадцать лет. Гитлер сочетается законным браком, закрывает лавочку, все рыдают, помещик хватает родословную, батрак помогает ему собрать манатки, и хозяин сматывается, наложив в штаны от страха перед Сталиным. Картофельное поле должно перейти к батраку, у него от голода живот подвело, да и у детей тоже, понятное дело. А он упирается: неправедно нажитое добро и тому подобное, а сам пускает слюну, глядя на запад: ему опять охота юнкеру сапоги лизать. Мало его в зад пинали.

А года через два межу запашут,
И он другую песню запоет.
И про добро неправое забудет,
Начнет твердить: мое, мое, мое!
Вот тут его опять под зад коленом.

Хенне влепляет Хайнцу пощечину.

Хайнц

За что? Я что-нибудь не то сказал?

Тракторист

Поставьте пиво этому артисту.

Старый крестьянин (Хенне)

Не ставь телегу впереди кобылы,
Не ставь кобылу перед тягачом,
Не дай Господь, она насыпет яблок.